История слов
Слово самость не отмечено в языке древнерусской письменности (см. «Материалы» И. И. Срезневского). Но оно — книжного происхождения, [встречается в логике XVI в.]348. В русском литературном языке XVIII в. оно было очень употребительно, хотя не было включено [в словари].
В письме А. Г. Венецианова Милюковым (1820): «как тот сч астлив, кого не ослепляет едкий свет необузданной суетности, всегда управляемой безумною самостью» (Венецианов, с. 135). Е. А. Баратынский писал И. В. Киреевскому в 1831 г.: «Когда-то сравнивали Байрона с Руссо, и это сравнение я нахожу весьма справедливым. В творениях того и другого не должно искать независимой фантазии, а только выражения их индивидуальности. Оба — поэты самости; но Байрон безусловно предается думе о себе самом; Руссо, рожденный с душою более разборчивою, имеет нужду себя обманывать: он морализирует, и в своей морали выражает требования души своей, мнительной и нежной» (Татевск. сб. с. 20).
Слово самость в значении `самобытность, индивидуальность, самостоятельность, личность' широко употреблялось В. Г. Белинским. Л. А. Булаховский замечает:
«Очень характерны для восприятия абстрактно-философской лексики Белинского в исторической перспективе, на фоне крит ики и ”публицистики“ его времени, обращенные к нему по поводу разбора ”Мертвых душ“ вопросы булгаринской ”Северной пчелы“. Булгарин просит критика растолковать, что значит ”осязаемо проступает его субъективность“, какая это субъективность, которая искажает объективную действительность, что значит «человек с горячим сердцем и духовно-личною самостию» (Булаховский, Русск. литер, язык, 1, с. 176).
В 50—60-х гг. слово самость применяется для выражения внутренней обособленности личности или социальной группы, их эгоцентрических свойств или самобытной отличительной природы чего-нибудь. Например, у Аполлона Григорьева в воспоминаниях «Мои литературные и нравственные скитальчества»: «В семье нашей и домашнем быту была та особенность, что всякий, кто входил в нее более или менее, волею или неволею становился ее членом, заражался хотя на время ее особенным запахом, даже подчинялся, хоть с ропотом и бунтом, тому, что мы впоследствии называли с Фетом домашнею ”догмою“, развившеюся в позднейшее время до примерного безобразия, исключительности и самости» (Григорьев Ап., с. 53—54). «Одиночеством я перерождался, — я, живший несколько лет какою-то чужою жизнью, переживавший чьи-то, но во всяком случае не свои, страсти — начинал на дне собственной души доискиваться собственной самости» (там же, с. 85).
Иногда самость выступает почти синонимом слова личность. У Аполлона Григорьева — в характеристике «отца»: «Пока дела шли хорошо, он, можно сказать, шел за мной всюду, но когда хорошая или по крайней мере сносная полоса жизни сменялась очень несносною, старик впадал опять в прежний упорный эгоизм. Такое же что-то сидело у него и в мире умственно-нравственном. Это не была его самость, личность, ибо личности в нем не было и он развился как-то так, что решительно не дорожил ни своею, ни чужою личностью...» (там же, с. 124).
Вместе с тем самость могло выражать отвлеченный оттенок самобытности, индивидуальной обособленности, самостоятельности. Например, у Аполлона Григорьева: «...у нас... они [реставрационные стремления] были и остались простым стремлением к очищению нашей народной самости, бытовой и исторической особенности...» (там же, с. 159). «Член племени, хотя и вошедшего в общий состав английской нации и притом свободно, не так, как ирландское, — вошедшего, но тем не менее хранящего свою самость и некоторую замкнутость...» (там же, с. 158—159). «Нормальным мне кажется не общежитие, но отрешенная, мистически-изолированная жизнь самости в себе» (см. главу «Рукопись скитающегося софиста», там же, с. 174).
У Ф. Филина в статье «Методология лингвистических иссл едований А. А. Потебни»: «В основу своей философии он [Гумбольдт] кладет положение Канта об априорности и самости духа»349.
Статья ранее не публиковалась. В архиве сохранилась рукопись (7 листков разного формата), одна выписка: «Самость (логика XVI в.)» и машинопись. Здесь печатается по рукописи с внесением ряда необходимых поправок и дополнений.
К слову самость В. В. Виноградов обращался также в работе «Проблема авторства и теория стилей»: «Очень распространено было в языке масонской литературы второй половины XVIII века слово самость в значении — эгоизм, себялюбие. Например, в рукописи ”Царство божие“ читаем: ”о непротивлении злу усилием самости, действуя из самости, вы сами впадаете в то же зло“» (Виноградов. Проблема авторства, с. 299). —Е. Х.
348 Об употреблении слова самость в логиках XV — XVII вв. см. в публикуемой в составе комментария к слову личность статье А. В. Кокорева. — Ред.).
349 Язык и мышление, т. 3—4, М.; Л., 1935. С. 132.
3W.SU ©® 2015