Восставшие из
мертвых
В легендах и сказаниях оживление
покойника - дело заурядное. Достаточно брызнуть
«живой водой» или произнести соответствующее
заклинание, и человек опять жив и здоров. Но
ожившие мертвецы фигурируют не только в народном
фольклоре. О встречах с подобным
феноменом рассказывают и современные
исследователи, изучавшие возникшую в бог знает
какие древние времена практику африканских
знахарей-колдунов.
Американский этнограф
Джон Грин провел в Африке почти десять лет. В
Руанду же его привело желание проникнуть в
замкнутый мирок пигмеев - «тва», чьи ньянга -
местные знахари-колдуны - прослыли чуть ли не
самыми могущественными в Восточной Африке. К
сожалению, никто из них не хотел дать аудиенцию
приезжему этнографу. Прошло две недели, прежде
чем Грину удалось найти проводника по имени
Мубонго, имевшего связи среди колдунов. За
несколько десятифранковых банкнот он взялся
выхлопотать американцу разрешение
присутствовать на обряде воскрешения из мертвых
человека, на которого «напал злой дух».
Из Кибуе, где все это время скучал Грин,
они выехали затемно. После трех часов тряски по
некоему подобию дороги, когда «лендровер» въехал
в теснину между двух лесистых холмов, Мубонго дал
знак остановиться. Дальше предстояло идти
пешком, так как, по его словам, добрые духи,
покровительствующие ньянге, не любят «железных
зверей» белых людей. Если же они, духи, будут не в
настроении, таинство может сорваться.
Проводник повел Грина по узкой
тропинке, пролегавшей в тени деревьев. На исходе
часа из гущи ветвей раздалось громкое
цоканье.
Мубонго замер и ответил криком, похожим
на птичье щебетание. Цоканье повторилось.
Внимательно выслушав его, проводник
торжественно сообщил американцу, что им
разрешается проследовать к месту предстоящей
магической церемонии. Охрана предупреждена, и
поэтому можно не опасаться отравленных стрел и
ловушек.
После двух или трех поворотов тропинка
наконец вывела на поляну, где собралась толпа
мужчин-пигмеев ростом немногим больше метра.
Весь их наряд состоял из узких
набедренных повязок да плетеных травяных
браслетов. В стороне на земле лежал человек,
пораженный злым духом, вокруг которого стояли
пять колдунов с бритыми головами. Главным,
очевидно, был старик с ожерельем из шариков
слоновой кости на шее и на запястьях. Он держался
с величественным достоинством да к тому же, в
отличие от остальных, был одет в выцветшую
армейскую рубашку, свисавшую ниже колен
наподобие мантии. Звали его Нгамба.
Воспользовавшись тем, что обряд
воскрешения еще не начался, Грин через Мубонго
постарался установить контакт со
стариком-ньянгой.
Чтобы польстить ему, этнограф сказал,
что специально приехал из очень далекой страны,
куда дошла слава о его, Нгамбы, могуществе. И
добавил:
- Я тоже доктор и хотел бы проверить, на
самом ли деле этот человек мертв. Можно это
сделать?
Нгамба лишь молча наклонил голову в
знак согласия.
Грин опустился на колени возле
лежавшего на земле молодого парня с широкой
грудью и мускулистыми руками и быстро приподнял
его веки. Остекленевшие зрачки были неподвижны,
реакции на свет не последовало. Затем этнограф
попытался нащупать пульс, но его не оказалось.
Поднесенное к губам зеркальце осталось
незатуманенным. Вне всякого сомнения, человек
был мертв или находился в очень глубокой коме,
когда жизнь едва теплится в теле. Никаких следов
насилия и травм на теле пигмея Грин не заметил.
Чуть погодя по знаку старика начался
обряд воскрешения. Два колдуна принялись бить в
большие тамтамы, выдолбленные из толстых стволов
дерева. Над поляной поплыл низкий вибрирующий
гул. Двое других стали выкрикивать какие-то
заклинания в такт ударам. А главный ньянга, что-то
бормоча нараспев надтреснутым старческим
голосом, начал замысловатый танец вокруг
распростертого тела.
Ритмическая мелодия все убыстрялась.
Подчиняясь ей, Нгамба с неожиданной для его
возраста прытью носился вокруг мертвеца,
гримасничая и размахивая руками. Затем
остановился и нагнулся над лежащим. От
напряжения его перекошенное гримасой лицо
превратилось в страшную маску.
Остальные четверо колдунов затянули
хором пронзительную мелодию. Ее сила постепенно
нарастала, так что Грину стало казаться, будто
она проникает прямо в мозг, сверлит его. Чтобы
избавиться от неприятного ощущения, этнограф
заткнул уши и закрыл глаза. А когда вновь открыл
их, то с изумлением увидел, как «мертвец»
неожиданно провел рукой по груди. Потом
попытался перевернуться. Крики ньянга слились в
оглушительный вопль. Все так же согнувшись,
Нгамба проделал над лежащим несколько пассов.
Еще быстрее забили барабаны.
Наконец веки парня затрепетали. Он
повернулся, поджал под себя ноги и медленно встал
на четвереньки. Его глаза были широко раскрыты и,
казалось, с удивлением смотрели на окружающее. В
этот момент главный ньянга выпрямился, вскинул
руки. Крики и дробь тамтамов сразу же смолкли. Все
застыли, словно статуи. В повисшей над поляной
гробовой тишине было слышно, как воскресший
что-то пробормотал. Тотчас к нему по знаку Нгамбы
кинулись четверо его ассистентов, подхватили на
руки и куда-то понесли.
На протяжении всей этой сцены Грин
наблюдал за происходящим, не веря своим глазам.
Увиденное просто не укладывалось в сознании. И
только сейчас, очнувшись, он попросил у Нгамбы
разрешения осмотреть недавнего мертвеца. Но
Мубонго не стал даже переводить его просьбу. Если
чужеземец коснется тела бывшей жертвы, злой дух
опять вселится в нее, и несчастный умрет,
объяснил он Грину.
- В таком случае я хочу поговорить с
ньянгой,- как можно решительнее потребовал
этнограф.
- Придется подождать до вечера. Сейчас
ньянга слишком устал.
...Если чудо с воскрешением еще
поддавалось, хотя и с трудом, рациональному
объяснению - ньянга мог предварительно дать
жертве «злого духа» какой-нибудь алкалоид,
вызвавший каталептическое состояние, то
интервью, которое вечером состоялось у Грина со
стариком-колдуном, было вызовом не только
современной науке, но и здравому смыслу.
Нгамба принял этнографа в своей
официальной резиденции - круглой хижине со
стенами из жердей и остроконечной соломенной
крышей, одиноко стоявшей на прогалине в глубине
леса. Судя по навесу из банановых листьев перед
входом, в свои покои колдун посторонних не
допускал. Во всяком случае, с белым чужестранцем
он беседовал в этой необычной приемной.
Мубонго, проводивший этнографа к
резиденции ньянги, сразу же ушел, и Грин ломал
себе голову, как он будет объясняться со
старцем.
Однако первые же слова Нгамбы рассеяли
его сомнения. Пигмей говорил на кошмарной смеси
суахили и английского, но, к удивлению Грина,
вполне понятно. Впрочем, вскоре он вообще забыл,
на каком языке идет их беседа, настолько
невероятные вещи услышал от колдуна:
- Я знаю, что ты ищешь знания, но тебе не
хватает веры, поэтому ты и не можешь познать
истину, - заявил Нгамба и с невозмутимым видом
принялся перечислять места, которые этнограф
посетил за последние два года. Если бы дело
происходило не в Африке, Грин наверняка бы решил,
что за ним все время следили. Но здесь, в
тропической глуши, это исключалось. И потом, если
бы даже кто-то знал, где он побывал, то как можно
было сообщить об этом колдуну-пигмею, живущему в
лесных дебрях и не поддерживающему никакой связи
с внешним миром?
Видимо, сочтя, что достаточно ошеломил
заезжего иностранца, старик перешел к текущим
делам:
- Ты не веришь, что человек, которого
видел днем, был мертв. Но это так. Его убил злой
дух, насланный врагом и проникший в тело
обреченного. Если после этого прошло немного
времени, можно вернуть в тело душу человека,
изгнав оттуда злого духа.
В изложении Нгамбы техника
воскрешения выглядела предельно просто: нужно
лишь очень сильно захотеть, чтобы человек ожил.
- Выходит, это может сделать каждый:
изгнать злого духа? - с невинным видом спросил
Грин, чтобы подзадорить старика.
- Конечно, нет. Существуют четыре силы,
которым подвластно все. Чтобы бороться со злыми
духами, нужно знать их.
Грин спросил, что это за силы,
но Нгамба не смог или не пожелал объяснить.
Сколько этнограф ни бился, тот упорно уходил от
конкретного ответа. Единственное, что он
рассказал, так это легенду о некоем божестве по
имени Иман, в незапамятные времена раскрывшем
людям тайну всемогущества. Однако позднее
сокровенные знания попали в руки плохих людей,
которые с их помощью стали повелевать злыми
духами. Поэтому ньянга теперь никому не доверяют
свои секреты... ***
На первый взгляд описанный
американским этнографом случай воскрешения из
мертвых кажется невероятным, даже если жертва
была еще жива, но находилась в глубокой коме. Но
это только на первый взгляд. Оживление человека
после клинической смерти мы сейчас воспринимаем
вовсе не как чудо, а как нечто вполне нормальное.
Причем в современной медицине при остановке
сердца используется разрядник, который посылает
сильный импульс электрического тока в сердечную
мышцу. Этот импульс, подобно стартеру, запускает
наш «мотор».
Но одно дело прибор, «дающий искру», и
совсем другое колдун, чья техника оживления
сводится лишь к «очень сильному желанию», чтобы
человек ожил, могут возразить скептики.
Современная наука создала массу медицинских
приборов. Но ведь прибор реализует только те
возможности нашего организма, которые человек
познал. А как быть с теми, о которых мы ничего не
знаем или имеем смутное представление? Физики же,
которые сейчас активно вторгаются в медицину, в
основном полагаются на приборы и методики,
которые создавались для других целей. Причем
многие из них считают, что изученный круг
энергетических взаимодействий является
окончательным.
Все, что за его пределами, - «от
лукавого», мистическая чепуха.
Между тем последние исследования
обнаружили поразительную вещь. Оказывается,
своим мысленным воздействием человек способен
существенно влиять не только на происходящие в
организме процессы, но и на неживую материю.
Академик Международной академии
энерго-информационных наук Олег Брониславович
Добровольский поставил сенсационный - не побоюсь
этого слова - опыт в таком солидном учреждении,
как Институт химической физики РАН. В качестве
объекта исследования использовались запаянные
капсулы с дистиллированной водой. Добровольский
мысленно «облучил» воду, после чего ее
физические параметры были измерены на
специальном приборе - ядерном релаксометре.
Результаты оказались совершенно неожиданными
для ученых: подвижность молекул и
электропроводимость воды изменились.
Сходный опыт мы провели с
биоэнерготерапевтом Татьяной Черновой в
Институте информационно-волновых технологий.
После того, как выяснилось, что обработка ею воды
дает такой же эффект, что и у Добровольского, мы
решили проверить, может ли она мысленно
воздействовать на твердое тело. Все-таки вода
имеет очень специфические свойства. В качестве
объекта для «облучения» взяли вату.
Результат и тут оказался однозначным:
измерения, проведенные на сверхчувствительном
компенсационном приемнике, показали, что взгляд
биоэнерготерапевта Черновой, который она в
течение 15 минут не отрывала от комочка ваты,
изменил частотные характеристики
электромагнитного излучения ваты.
Из этих опытов следует, что человек,
мысленно воздействуя даже на абсолютно мертвые
объекты, способен вызывать изменение их
электромагнитных характеристик. Но ведь и
колдун, когда он очень хочет оживить покойника,
тем самым посылает ему мысленные импульсы.
Поэтому вполне возможно, что эти
биоэнергетические импульсы ньянги играют роль
стартера, который подобно разряднику сначала
заставляет заработать сердце, а затем и весь
организм.
Что же касается боя тамтамов,
ритуального пения и танца, то они, скорее, служат
вовсе не для воскрешения жертвы, а для
мобилизации всех резервов организма самого
колдуна.
Сергей ДЁМКИН |