ЛИШЕННЫЕ
ПОКАЯНИЯ
Человек, занимающийся черной
магией, наносит страшный и
непоправимый вред не только другим, но и самому
себе. Но даже поняв это, нередко уже
невозможно что-то изменить. Так что же
происходит с губителями ни в чем не повинных
людей? ...Ястояла
посреди комнаты, в которой практически
отсутствовала мебель: не в силах сдвинуться с
места и стараясь не смотреть в сторону широкой
темной софы в углу. Если не считать этого
странного, покрытого черным бархатом ложа,
комната была пуста. Казалось, яркий солнечный
день за окном померк, а голоса людей из смежной
гостиной отдалились. Я испытывала эти ужасные
ощущения второй раз в жизни: почти непереносимый,
вроде бы беспричинный ужас, давящий со всех
сторон, наводивший на мысль о могильном сыром
холоде, который невидим, но от этого не перестает
быть реальным.
Немыслимым усилием воли я заставила
себя отступить к двери и, уже освобождаясь от
жутких пут, выскочила наконец в соседнюю комнату.
Уже и не помню, каким образом я оказалась в кресле
возле окна. Мои спутники, все еще не закончившие
обыск, смотрели на меня удивленно и
вопросительно...
- Не ходи туда! - сказала я Саше, своему
давнему приятелю-следователю, который как раз из
дружбы и прихватил меня в очередной раз на
«взятие», так и не состоявшееся. Приехав сюда, мы
обнаружили, что квартира, в которой, по словам
потерпевшей, жили ее мучители, абсолютно пуста.
Судя по слою пыли на мебели в гостиной, уже не
первый день. «Смылись! - констатировал Сашин
помощник, молодой милицейский сержант. - Может,
она и вправду не врет?.. Черт бы их побрал, этих
нынешних идиотов-магов!»
Саша, не слушая меня, скрылся за дверью.
Я не стала его окликать. Мелькнула мысль, что
ТАКОЕ все же нужно пережить самому, лично. Все
слова об этом других людей - пустое, ибо язык
слишком беден для того, чтобы передать подобное
ощущение. Я просто сидела и ждала, вспоминая
первый случай столкновения с кошмаром, навсегда
врезавшийся в память.
Впервые это произошло много лет назад,
в Крыму, совершенно неожиданно и в месте, от
которого никак нельзя было ожидать ничего
похожего: на могиле известного поэта
Максимилиана Волошина. Возможно, не все знают,
что похоронен он на вершине одинокой горы, куда и
стремятся попасть любители его творчества.
Впрочем, ручеек этих паломников весьма тонок...
Именно там, едва перевалив на вершину после
долгого, но вовсе не трудного подъема, я и
испытала вместе со своими тогдашними спутниками
этот сырой, непреодолимый ужас, навалившийся на
нас подобно тяжелой бетонной плите, положенной
на плечи.
В те годы я еще не была
эниобиотерапевтом, ничего не знала и о
странностях, имевших место в жизни Волошина. А
если бы и знала, полное неверие в «мистику»
помешало бы ухватить суть происходящего.
Однако впечатление оказалось столь
жутким и глубоким, что, вернувшись в Москву, я
рассказала о нем своему другу - старому поэту. К
моему изумлению, этот человек, которого меньше
всего можно было заподозрить в мистицизме,
спокойно кивнул головой и сказал по тем временам
нечто несусветное:
«Разве вы не знаете? Ведь еще Анастасия
Цветаева писала о том, что «в жизни Макса есть
какая-то тайна»! Например, иногда, когда он
работал в одиночестве, за его спиной
самовозгорались портьеры... Говоря проще, все его
окружение было уверено, что Макс, что называется,
продал душу дьяволу. Уж не знаю, так ли это, но, на
мой взгляд, определенное отношение к
потустороннему он с какого-то момента своей
жизни действительно имел... Между нами говоря, его
талант был не настолько велик, чтобы обосновать
имеющуюся популярность... В общем, если это так и
есть, вряд ли его жизнь на «том свете»
благополучна.
Эти вещи, деточка, весьма наказуемы!
Говорят, если здесь, на Земле, мы еще можем
исправить свои ошибки, даже ужасные, искренним
раскаянием, то ТАМ это невозможно. Для души,
ушедшей за грань
реальности, покаяния не существует,
только наказание...»
Эти слова вновь всплыли в моей памяти
именно сейчас, в обстановке, куда как далекой от
проблем творчества и от Волошина, разумеется,
тоже. Я уже начала ощущать беспокойство по поводу
долгого отсутствия Саши, когда он, резко
распахнув дверь, выскочил в гостиную. Каюсь:
отметив его бледность и бисеринки пота на лбу, я
испытала нечто вроде удовлетворения. Ведь мой
приятель частенько подсмеивался над тем, что я -
обладательница диплома по эниобиотерапии. Его
работа следователя просто не позволяла
«ударяться в мистику» и, соответственно, верить в
подобную «чушь»... В каком-то смысле - так ему и
надо! Может, будет впредь хоть немного более
чутким и менее толстокожим. Но сейчас, стоя
напротив меня с абсолютно растерянным
выражением лица, он производил весьма жалкое
впечатление:
«Что за чертовщина?! - пробормотал Саша. -
Ты-то должна знать, ты же этот... словом,
специалист!»
- Теперь ты понял, - спросила я спокойно,
- что твоя пострадавшая Наденька говорила
правду?.. И учти: нет никаких гарантий, что она
выживет, слишком долго все это длилось.
- О, Господи! - Саша буквально упал в
соседнее кресло. - И что ты теперь прикажешь
делать мне? Ведь статьи-то в законе, по которой я
мог бы привлечь этого подонка, просто нет! Ее и не
может быть, понимаешь, да?!
Молодой сержант, все еще продолжавший
обыск, смотрел на нас с удивлением, решительно не
понимая смысла сказанного. А до меня наконец
дошло, что Саша привел меня сюда не только из
«дружбы», но и как эксперта. Точно так же, как днем
раньше притащил с собой в больницу, где лежала
пострадавшая, Надежда Р., двадцати двух лет от
роду.
...В наше время проститутка - не только
самая древняя, но, пожалуй, и самая опасная
профессия. Очень немногие юные леди, избравшие
ее, заранее отдают себе в этом отчет. Во всяком
случае, Надя Р-ва, приехав полтора года назад в
столицу с вполне конкретной целью из глубокой
провинции, вряд ли предполагала, чем все
обернется. Впрочем, помимо внешних данных она
обладала незаурядной сообразительностью и
прекрасной реакцией. Иначе не объяснишь столь
быструю и успешную «карьеру» в избранной ею
сфере деятельности. Очень скоро хорошо известная
в соответствующем отделении Петровки сутенерша
начала подкидывать ей респектабельных клиентов.
Клиенты оставались довольны девушкой, девушка -
постоянно растущим заработком...
Тот день, когда все началось, в общем-то
ничем от предыдущих не отличался. Желтый, как
канарейка, «мерседес» отнюдь не последней
модели, за рулем - весьма интеллигентный с виду
клиент. «Очкарик, - определила Надя, - значит, куча
прибабахов, с виду стеснительный, а на деле...
Ладно, посмотрим!» В отличие от большинства
владельцев таких машин, мужчина явно был
россиянином: слегка лысеющий блондин. Уже
хорошо... Она совершенно не удивилась тому, что
практически всю дорогу странный клиент молчал.
Не совсем обычно было лишь то, что усадил он Надю
на переднее сиденье, то есть из маршрута никакого
секрета не делал. Что касается девушки, район, в
котором они очутились, был ей неплохо знаком:
именно здесь она в свои первые месяцы в Москве
снимала квартиру. Впервые заговорил, высадив
перед подъездом дома, - сам, кстати, открыл дверцу,
помог выйти из машины и вообще вел себя с ней как
с настоящей дамой!
«Сейчас мы поднимемся наверх, - сказал
клиент довольно сухо. - Вы остро необходимы моему
брату... Его жена умерла около года назад, он... он,
знаете ли, человек известного темперамента. Я и
моя жена этого не одобряем, но другого выхода
просто нет. Иначе жизнь с ним в одной квартире
становится невозможной.
Настолько, что моя супруга с месяц назад
попала в больницу... от расстройства... Я вынужден
был переселить ее к матери. Пойдемте!»
По словам Нади, в этот момент она
впервые ощутила нечто вроде страха: кто знает,
каков этот самый брат?
И вообще, все как-то не совсем привычно.
«Не волнуйтесь, - успокоил ее спутник, - я буду
ночевать в соседней комнате. - И, впервые окинув
девушку оценивающим взглядом, добавил:- Вы еще
так молоды...» В квартире он, предоставив Наде
поначалу ванную комнату, проводил ее в спальню:
то самое помещение, в котором я и побывала,
обнаружив там лишь софу.
«Он, - рассказывала нам позже, в
больнице, Надя, - предупредил, что брат придет
потом, но велел дождаться его там. И мне сделалось
страшно, очень страшно, когда он вдруг втолкнул
меня в эту спальню и я услышала, как он запер
дверь снаружи на ключ... Я закричала, стала
стучать изнутри, и тут началось ЭТО...»
Был уже довольно поздний час, свет в
комнате, куда ее втолкнули, не горел. Поняв
бесполезность своих попыток достучаться, Надя
повернулась, чтобы оглядеться в своей
неожиданной тюрьме. То, что она увидела,
мгновенно лишило девушку не только сил колотить
в дверь, но вообще дара речи: уверенная в том, что
втолкнули ее в абсолютно пустое помещение, она
вдруг обнаружила, что находится в нем не одна. Но
с кем?! Прямо над софой маячило нечто вроде
тусклого багрового свечения, из глубины которого
на Надю был устремлен ВЗГЛЯД. Непереносимо
жуткий, тут же лишивший ее сил. «Я все делала как
во сне, - рассказывала она лишенным интонаций
голосом. - ОН как будто гипнотизировал меня, и я
разделась, шагнула ЕМУ навстречу и почти с
удовольствием почувствовала, как ОН что-то из
меня... сосет, что ли?.. Потом я отключилась - и все,
больше ничего не помню до самого утра».
Утром ее разбудил уже знакомый
«очкарик», очевидно, посчитавший, что наступил
подходящий момент объяснить Наде ее задачу.
Говорил он нечто невероятное. Его брат, сказал он,
умер одиннадцать месяцев назад. Он был необычным
человеком, прекрасно знакомым с оккультизмом.
Обладал весьма неприятной особенностью: в его
присутствии люди начинали плохо себя
чувствовать - слабеть, терять силы. Он же,
напротив, взбадривался, оживлялся. Единственный
человек, которого он при жизни не трогал, - его
собственная жена. Вероятно, брат был - и остался! -
самым настоящим вампиром... Говорят, после смерти
их, так же как и прочих магов, «не принимают» туда,
куда попадают души остальных людей... Не в силах
покинуть этот мир, они вынуждены возвращаться на
Землю после каждой попытки пробиться за грань. А
возвращаясь, как и при жизни, подпитываться живой
человеческой энергией. По словам «очкарика»,
именно таким образом его братец угробил
собственную жену, затем взялся за супругу брата.
Окаменев от ужаса, Надя слушала все это
не в состоянии шевельнуться от слабости и, когда
изо всех сил крикнула «Нет!», получился всего
лишь слабый то ли хрип, то ли шепот. В ответ ее
мучитель лишь покачал головой: «Вы же понимали,
на что шли, избирая эту, с позволения сказать,
профессию? - на его лице при этих словах читалось
неподдельное отвращение к Наде. - Во всяком
случае, я все эти дни буду вас калорийно кормить...
И не надейтесь сбежать, с вашей э-э-э...
начальницей я договорился!»
Последовавшая затем почти неделя
ничем не отличалась от первого Надиного дня в
страшной квартире. Лишь на пятые сутки ее
«тюремщик» рано утром покинул дом. Вероятно,
кончились «калорийные продукты», которыми он в
утренние и дневные часы искренне старался
пополнить Надины силы. Очевидно, воля к жизни у
этой девушки была поистине невероятной, если
после всего пережитого ей все же удалось
взломать дверь в соседнюю комнату, а затем в
полном смысле слова вывалиться с балкона
невысокого второго этажа «хрущобы», в которой и
разворачивалась эта мистическая драма.
Врач «скорой», вызванной потрясенными
бабусями, коротавшими время у подъезда на
традиционных лавочках, сказал, что, по его мнению,
девушку не менее двух недель морили голодом.
Анемия достигла угрожающей стадии, анализ крови
показал столь низкий уровень гемоглобина, какой
бывает разве что у раковых больных на последней
стадии. Выживания пациентки он не гарантировал.
И, увы, оказался прав...
На мой взгляд, история эта вряд ли
требует особых комментариев. Однако за всю мою
многолетнюю практику не было, пожалуй, более
рокового и яркого примера тому, какой страшный,
непоправимый вред наносят нам и в первую очередь
себе люди, занимающиеся черной магией. Мучаясь
сами, не в силах окончательно покинуть
физический мир, они часто губят и ни в чем не
повинных людей. Потому что существовать в
энергетическом виде способны исключительно с
помощью нашей живой биоэнергии. ТАМ их не
принимают, ЗДЕСЬ они становятся настоящими
убийцами, усугубляя безмерно свою вину, свой
грех, ибо за сам факт своего существования каждое
разумное существо, обладающее телом или уже
лишенное этого убежища, борется до последней
секунды. Такова суть инстинкта выживания. Так
стоит ли, в самом деле, рисковать подлинной
вечностью ради сиюминутного? Своей бессмертной
душой ради удобств ее временного обиталища -
тела?
Ведь никакие земные заслуги никогда не
компенсируют грубого и корыстного вмешательства
в тонкий энергетический мир сотворенной
Вселенной, нарушающего естественный ход судьбы.
Потому и бесконечные возвращения к собственной
могиле когда-то известного поэта и художника
Максимилиана
Волошина порождают непереносимый для
живого человека ужас. Такого рода контакт между
живыми и мертвыми природой не предусмотрен, не
является естественным.
Не потому ли иссяк за последние годы
когда-то довольно мощный поток паломников на
могилу поэта? Ведь страх - это не больше, но и не
меньше, чем защитная реакция нашей души, отлично
знающей, до какой степени следует избегать
ситуаций, в которых человеку живому еще может
помочь раскаяние в совершенной ошибке. А там, за
гранью материального мира, он, так жаждавший
полной и счастливой жизни, будет лишен и этого
спасения - покаяния...
Анна МИХАЙЛОВА,
эниобиотерапевт |