Мистерии
Михайловского замка ...
Стоял холодный северный вечер. К
Михайловскому замку в Петербурге одна за
другой подъезжали кареты и экипажи, высаживая
приехавших гостей. Гости торопливо скрывались в
мрачной каменной громаде. После убийства
Павла I императорская семья недолюбливала Михайловский
замок, он потерял прежнее торжественное
величие, но в полное запустение не пришел.
Тайная вечеря
В квартире статской советницы Екатерины
Филипповны Татариновой сияли люстры. В большой
зале было тесно и душно. Золотом горели
генеральские мундиры, в трепетном пламени свечей
переливались бриллианты на дамах. Слышались
неспешные светские разговоры, молодые
гвардейские офицеры с вожделением поглядывали
на голые плечи и точеные шейки девушек, все
любовались и восхищались очаровательной
хозяйкой.
Под утро, когда не посвященные в тайну
разъехались, салон затих. Молчаливые
служители погасили огонь в люстрах и удалились. И
тогда хозяйка со своей подругой, низко кланяясь,
вручили оставшимся по белой рубахе и свече. В
сторону полетели офицерские сапоги и изящные
дамские туфельки, сюртуки и платья, лосины и
корсеты. Через несколько минут все облачились в
одинаковые длинные белые рубахи. Босые, со свечой
в руке, они отправились в другую комнату,
превращенную в молельню. Словно в древнем храме
здесь над дверями и между окон по-гречески были
выписаны библейские изречения. На потолке
сияло изображение Святого Духа в виде голубя.
Перед иконами в золотых окладах мерцали
лампадки. На стене висела большая картина -
«Тайная вечеря».
Хозяйка, опустившись на колени под образом
Богородицы, начала молитву. Ее гости повторяли за
ней необычные слова. Потом подруга хозяйки
открыла «Откровение святого Иоанна». Когда
Апокалипсис дочитали, запели псалом. Его тихо
подхватили все присутствующие. Они поднялись с
колен, встали в круг. В центр его вошла Татаринова
и начала медленно кружиться. За ней последовали
все остальные. В полутьме, под монотонное пение
псалма, двигался по комнате белый хоровод.
Кружился вправо, посолонь, как солнце по небу
ходит. Вскоре пение убыстрилось, вместе с ним
ускорился и танец. Тихо скользили по полу босые
ноги. Только дыхание молящихся становилось все
громче и тяжелее.
Вдруг пение перешло в крик. Вместо церковного
псалма зазвучали короткие рифмованные строки -
то ли бессвязные, то ли, наоборот, слишком
многозначительные. Татаринова пришла в экстаз:
закатила глаза и кружилась, как сомнамбула.
Присутствующие знали: в таком состоянии она
обретает дар пророчества. Ей внимали с
величайшим вниманием, запоминая каждую фразу,
каждое слово.
Генералу Евгению Александровичу Головину она
предсказала успешную военную карьеру - причем
сделано это было тогда, когда он находился чуть
ли не при смерти и о продолжении военной службы
не помышлял. Художника Боровиковского то
обнадеживала грядущими успехами, то огорчала
предупреждениями о происках завистников, то,
наконец, сказала, что «на суд пора предстать», - и
все ее пророчества, в том числе и последнее,
смертное, сбылись.
О политических предсказаниях, точность
которых могли бы проверить историки, известно
мало - Татаринова их обычно не делала. Но в 1825 году
она умоляла князя А.Н.Голицына отговорить
императора от поездки в Таганрог.
Когда же это не удалось, на одном из радений
выкрикнула: «Царя в сыру землю положу!» И все
вздрогнули - ведь это означало смерть.
Увы, предсказание сбылось. А незадолго до
восстания декабристов пророчица в трансе
воскликнула: «Что же делать, как же быть, Россию
надо кровью обмыть». И действительно через
несколько дней на Сенатской площади пролилась
кровь.
Значительно чаще Татаринова предсказывала на
бытовые темы. Конечно, сегодня никто не в силах
проверить эти предсказания. Но если учесть, что
ее слава непоколебимо держалась более двух
десятилетий, что за это время к ней неоднократно
обращались десятки людей и ни один из них не счел
Екатерину Филипповну обманщицей, то на вопрос о
ее пророческом даре следует, скорее всего,
ответить утвердительно.
Живые уста Всевышнего
Екатерина Филипповна Татаринова родилась 29
августа 1783 года в родовитой дворянской семье. Ее
отцом был барон фон Буксгевден, матерью -
Екатерина Федоровна Малтиц. Семья была близка к
императорскому двору: родственники служили
дипломатами, а мать будущей пророчицы при Павле I
была назначена главной дамой великой княжны
Александры Александровны. После безвременной
кончины княжны баронессе и была оставлена
квартира в Михайловском замке, где проводились
тайные ритуалы кружка ее дочери.
Отец Екатерины Филипповны рано умер, и девочку
отдали на воспитание в Смольный институт. Из-за
слабого здоровья она не жила в интернате: малышку
взяла к себе в семью начальница института
графиня Адлерберг. По окончании института Кате, в
порядке особого поощрения, государем
императором было пожаловано фрейлинское
приданое.
Со своим будущим мужем, офицером Астраханского
гренадерского полка Иваном Михайловичем
Татариновым, она познакомилась дома, на одном из
балов: Татаринов служил в полку под началом ее
старшего брата. Екатерина Филипповна была
лютеранкой, но это не стало препятствием к браку:
Иван Михайлович придерживался на сей счет весьма
либеральных взглядов.
Брак с Татариновым не был удачным: не сошлись
характерами. Но Екатерина Филипповна, как верная
жена, стоически переносила семейные тяготы и
всюду следовала за супругом. Когда началась
война 1812 года и муж оказался в действующей армии,
госпожа Татаринова следовала за ним вместе с
армейскими обозами. В Бородинском сражении
старший брат Екатерины Филипповны геройски
погиб, а муж был тяжело контужен. Когда через
несколько дней, с окровавленной повязкой на
голове он возвращался к своему полку, капитана
Татаринова встретил по дороге фельдмаршал
Кутузов. Капитан вытянулся во фронт и
отрапортовал. «Возвращаетесь в полк? Хвалю,
МАЙОР! И жалую вам кавалерию!» - ответствовал на
рапорт главнокомандующий.
Во время заграничного похода Иван Михайлович
был еще раз тяжело ранен и по состоянию
здоровья оставил военную службу. С женой он жить
не стал и поселился в Рязани, где через несколько
лет скончался. Так как их единственный сын умер в
восьмилетнем возрасте, то Екатерина Филипповна
неожиданно оказалась совсем одна и вполне
естественно, что вскоре начала искать себе
утешения.
В Варшаве ей встретился действительный
статский советник Багинский, который
порекомендовал обратиться к религии. Багинский
познакомил вдову с Егором Егоровичем фон Гюне.
Последний восхищался учением и чистотой жизни
скопцов и в Петербурге ввел Татаринову в их круг.
Сначала Екатерина Филипповна была в так
называемом «корабле Ненастьевой» -общине
скопцов, собиравшейся на тайные религиозные
радения в купеческом доме Ненастьевых. Сам
Кондратий Селиванов, духовный вождь скопцов,
выделял Татаринову из своей паствы и
благословлял на распространение скопческого
учения.
Но чем больше она в него вникала, тем больше
разочаровывалась: «Что толку скопить тело, но не
скопить сердца? В нем седалище греха». Она
уходит из скопческого корабля, чтобы создать
свою секту.
Радения происходили днем и по ночам в квартире
матери Татариновой в Михайловском замке.
Начались они примерно в 1817 году. За основу были
взяты обряды сект скопцов и хлыстов.
Таинственность этих сект влекла к ним людей,
охочих до всего загадочного и непонятного.
Позднее 20-е годы XIX века назовут золотыми годами
русского религиозного мистицизма -
правительство тогда не преследовало
сектантов.
Сначала к Татариновой стекались просто
любопытные, так как здесь было что посмотреть -
например, гипноз (называвшийся тогда
магнетизмом), сеансы которого Екатерина
Филипповна с большим успехом проводила в своем
кружке. 8 ноября 1817 года, в день Архангела Михаила,
особо благоволящего к пророкам, Екатерина
Филипповна приняла православие. Во время
крещения она ощутила, что на нее снизошел Святой
Дух и она обрела дар пророчества. Во время
радений, когда, кружась, она доводила себя до
транса, ей казалось, что Всевышний говорит через
нее.
Вскоре ее слава стала еще более громкой -
выяснилось, что она обладает не только даром
предвидеть, но и способностью исцелять. Генерал
Головин, излечившийся по ее совету от тяжелейшей
болезни, на всю жизнь сохранил глубокое уважение
и безграничную веру в Татаринову.
Роковой донос
Расширение кружка Татариновой и рост ее
известности вызвали волну доносов. Блюстители
устоев самодержавия видели опасность в том, что
ее кружок собирается тайно, и приписывали ему
политические цели.
Великой крамолой считалось то, что вместе с
дворянами в него входили крепостные. Ревнители
нравственности подозревали общество в разврате.
Церковь видела в нем угрозу истинному
православию. Александр I хотя и придерживался
либеральных взглядов, но под давлением
советников из своего окружения издал 1 августа 1822
года рескрипт о запрещении тайных обществ.
Однако для Екатерины Филипповны, возможно из-за
благоволения к ней императора, дело закончилось
без тяжелых последствий: с нее взяли только
подписку о прекращении тайных собраний. Сами же
документы, полностью ее изобличающие, были
уничтожены по личному приказу императора.
Вскоре Михайловский замок был отдан под
инженерное училище, и Татариновой пришлось
переселиться за черту города. Здесь, за
Московской заставой, рядом с монастырем и
кладбищем, генерал Головин купил для общины три
больших дома. Николай I был строже и суровей
предшественника, но и при нем радения
продолжались.
Однажды тайный советник Попов, активный
участник кружка, отправил своего
проворовавшегося крепостного в полицию для
наказания. Если бы он знал, чем всё это обернется,
то высек бы его дома! В полиции Петр Александров
(так звали этого воришку) заявил, что готов
открыть дело государственной важности. По его
словам, на даче Попова и двух соседних дачах
собираются сектанты, поют песни, занимаются
непотребством, свальным грехом, а детишек,
которые не хотят в этом участвовать, секут
розгами до потери сознания. Делу сразу же был дан
ход.
На дачи за Московской заставой отправился
отряд жандармов. Был произведен обыск, изъяты
иконы, религиозно-мистические книги и другие
предметы.
У тайного советника Попова в темном чулане без
окон обнаружили сидевшую взаперти истощенную и
избитую среднюю его дочь - 16-летнюю Любу. После
смерти жены ее отец стал исключительно
религиозен, а она не хотела принимать участие в
долгих и утомительных молебнах у Татариновой. Не
зная, как поступить, советник пожаловался на дочь
Татариновой. Кроткая Екатерина Филипповна, до
глубины души возмущенная открытым
непослушанием, порекомендовала наказывать дочь
телесно. Попов высек ее раз, другой. Когда и это не
помогло, стал по два-три раза в неделю сечь
девушку розгами до крови, так что даже стены
комнаты оказались забрызганы. В промежутках
между наказаниями он запирал дочь в темном
чулане, где ее и обнаружила полиция.
Петр Александров за донос получил вольную и 100
рублей награды, а участников секты Татариновой
разослали по разным монастырям. Екатерину
Филипповну отправили в Кашинский женский
монастырь, в котором она провела долгих десять
лет. Лишь по истечении этого срока ей было
дозволено покинуть обитель и поселиться в Кашине
свободно. Еще через год ей разрешили уехать в
Москву, где она и скончалась 12 июля 1856 года.
Виктор ЕРМАКОВ |