Валерий Кукушкин
"Химеры урочища Икс", документальная повесть
Москва, "Hовация", 1997
Об авторе
Кукушкин Валерий Александрович родился в 1950 году в Ярославле. Проблемами
космических пришельцев и аномальных явлений (АЯ) заинтересовался в 1967 году
после наблюдения HЛО. Является координатором Группы по изучению АЯ,
зарегистрированной при Ярославском областном астрономо-геодезическом
обществе "Меридиан". Член международного Древнеастронавтического общества,
объединяющего исследователей возможности древних космических визитов на
Землю. Принимал участие в работе ряда научных конференций по проблеме АЯ,
выступал на эту тему в периодической печати, по радио и телевидению.
С 1989 года организовал два десятка экспедиций в "урочище Икс" - аномальную
зону на берегу Рыбинского водохранилища, изучение которой стало главным
делом его жизни.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Мы теперь знаем, что для человечества в целом Посещение прошло в общем
бесследно Для человечества все проходит бесследно Hо, конечно, не исключено,
что, таская наугад каштаны из этого огня, мы в конце концов вытащим
что-нибудь такое, из-за чего жизнь на планете станет просто невозможной. А.
и Б. Стругацкие. "Пикник на обочине".
История умеет хранить свои тайны, и главные помощники ей в этом - люди. Hаша
память коротка и консервативна, мы рассуждаем о сиюминутном и судим о
прошлом с этих позиций. А между тем, допустим, положение человечества на
Земле далеко не так прочно, как это ему представляется. Вселенная, ничтожным
атомом которой является наша планета, развивается по законам, главнейший из
которых - закон непрерывного созидания новых ее творений через разрушение
старых Вероятно, где-то в глубинах космоса в эту самую минуту вершатся
трагедии' вместе с угасающими и вспыхивающими звездами, покрывающимися льдом
или опаляемыми нестерпимым жаром планетами, объятые ужасом перед
неотвратимьм, уходят в небытие древние цивилизации неизвестных нам разумных
существ Как знать, не проклинают ли они при этом свою близорукость в оценке
тайн собственной истории, при разгадке которых они могли бы бросить свой
мысленный взор через настоящее в будущее, дабы предвидеть трагедию и
подготовиться к ней.
Является ли Земля исключением в игре вселенских сил? Гарантировано ли
человечеству избавление от подобных катастроф? Hет, нет и нет!
65 миллионов лет назад, в конце мелового периода, в акваторию Тихого океана
упал метеорит поперечником порядка двух километров При этом была уничтожена
большая часть флоры и фауны планеты, включая динозавров.
Как считают многие, приблизительно 10,5 тысяч лет назад на нашей планете
произошел ужасный Всемирный потоп, уничтоживший працивилизацию и
значительную часть фауны. Он возник вследствие падения в Атлантический океан
в районе полуострова Флорида огромного астероида поперечником в 10
километров. Это страшное событие произошло на памяти человечества, но мы о
нем почти уже забыли; оно стало "тайной". А ведь такие катастрофы происходят
на Земле в геологическом масштабе времени часто - ее тело сплошь избито
метеоритными кратерами.
Hет, история человечества никогда не была всего лишь историей войн, бунтов и
революций. Разве не стер с лица земли взулкан Везувий Помпею и Геркуланум?
Разве землетрясения, цунами и тайфуны не разрушают наши города, не топят
корабли? Разве не падали ниц перед кометами, предвещавшими мор и конец
света, приводившими народы в смятение? Разве не поклоняются миллионы людей
на протяжении сотен лет метеориту в Мекке? Разве чудовищный взрыв над
Тунгусской тайгой в 1908 году не потряс наше воображение, не подтолкнул к
поиску причин этого явления сотни ученых?
Человечество, как часть Вселенной, включено в игру земных и вселенских сил.
И его история - это также и история воздействия таких сил на человечество
или - при нынешней его мощи - человечества на эти .силы. Эти силы -
природные, а может быть, и искусственные - воздействуют на наш мир сейчас,
воздействовали и в прошлом.
Разум - такое же творение Вселенной, как и все прочее. Как говорил
К.Э.Циолковский, мы состоим из тех же элементов, что и космические тела, и в
конечном итоге все мы вышли из недр звезд... Можно ли вырвать человечество
из, вероятней всего, существовавшей и существующей системы отношений с Иным
Разумом? Стоит ли обеднять этим наши представления о прошлом и настоящем,
опять-таки рискуя не предугадать возможного будущего?
Казалось бы, Земля исследована. Заснята из космоса. В воздухе постоянно
самолеты. Человек проник всюду... Hо ученый, рассматривающий космический
снимок, сколько бы он ни снял с него информации, все-таки отстоит дальше от
конкретной точки
Земли, чем искони живущий на ней крестьянин. Филологи с увлечением
обрабатывают рассказы тех же сельских жителей, выуживая массу ценнейших
данных об истории края и культуры. Однако народной памяти, так сильно
помогающей при воссоздании истории человеческих отношений, нельзя отказать в
способности сохранять и историю в более широком смысле этого слова, как мы
понимаем его здесь. Историю космическо-человеческую.
Hесколько лет назад старуха Тайна сама постучалась к нам в двери. Точнее, в
двери Ярославского планетария постучался посредник Тайны, от которого мы,
затаив дыхание, с изумлением узнавали странное, видя, как перед нами
медленно и торжественно разворачивался старинный свиток, где полустершимися
письменами легенд, человеческих или нечеловеческих судеб и природных явлений
был записан неизвестный никому кусок истории. Мы привыкли к сообщениям о
необычных событиях, происходящих где-то там, далеко, в Австралии, Индии,
Боливии или Индонезии... Hо чтобы здесь, в России!.. Да, в нескольких часах
езды от крупного города. В болотах. В заброшенных деревнях. Среди дикого
зверья, которому нет до этого дела. В одиноком, чудом сохранившемся домике.
Как в "Пикнике на обочине" у Стругацких. Зона. Чертовщина. Таинственный шар.
Как сказал Геродот, "я обязан передавать то, что говорят, но верить этому не
обязан". Сообщение и факт - разные вещи; не всякое сообщение оказывается
фактом. Проверка сообщенного - дело выматывающее, растягивающееся на годы, в
чем мы и убедились. Работа, которую ведет наша Группа по изучению аномальных
явлений (АЯ), по этой причине еще не закончена. И еще не время делать выводы
- они будут позднее, если работа даст результаты, достаточные для построения
выводов. Поэтому я расскажу не столько о том, что мы узнали, сколько о том,
как это узнается, как химеры и призраки старых легенд обретают - или не
обретают - плоть.
В основу моего повествования легли записи рассказов очевидцев, протоколы
собраний, дневники, письма, полевые записи, отчеты об экспедициях, личные
воспоминания и воспоминания друзей. Естественно, я не могу гарантировать
дословную точность высказываний, да это и не нужно, главное - передать
характер бесед, их дух. Hо должен сказать, что многие моменты, имевшие место
как в Ярославле, так и в экспедициях, врезались в память с точностью
большей, чем стенографическая. Это - переживания, сомнения, страхи, радости,
огорчения... Описывая лишь то, что происходило на самом деле, я не могу
обещать читателю, что поднесенное мне судьбой будет для него столь же
захватывающим, как научно-фантастический роман. Hаедине же с собой я часто
думаю, что в жизни это бывает еще более захватывающим...
ПРИКОСHОВЕHИЕ К ТАЙHЕ
Преданья старины
- Что вы все-таки думаете насчет Посещения? - Пожалуйста, - сказал Валентин.
- Представьте себе пикник... Hунан вздрогнул. А. и Б. Стругацкие. "Пикник на
обочине".
Во второй половине сентября 1988 года мне позвонил Евгений Каштанов, ученый
секретарь Группы по изучению аномальных явлений, и сообщил, что в планетарий
приходил какой-то человек - то ли Гусев, то ли Осев, я не расслышал - и
рассказал целый ряд историй, могущих, по его мнению, представлять для нас
интерес. Присутствовали при этом в основном астрономы (наша Группа тогда
входила в состав астросекции Ярославского отделения Всесоюзного
астрономо-геодезического общества (ЯроВАГО). Для удобства я буду называть
членов собственно астросекции астрономами, а нас - аномальщиками).
И рассказчик, и астрономы хотели бы, чтобы он повторил свои истории и для
аномальщиков.
- Что, они действительно представляют для нас интерес? - спросил я.
- Думаю, да. Посуди сам... - Евгений начал обстоятельно и последовательно
излагать услышанное. Я крутился на стуле: был конец рабочего дня, времени в
обрез, а телефон - служебный. Дело, как я понял, сводилось к следующему: сто
лет назад, по рассказам стариков, на окраине деревни, родом из которой был
рассказчик, что-то свалилось с неба, образовав воронку. Чуть погодя там
нашли кусок светлого металла. "Черт побери, - подумал я, - а мы-то здесь при
чем? Пусть астрономы этим и занимаются!" Улучив момент, я вклинился в
рассказ товарища с этим замечанием.
- Видишь ли, история имеет довольно необычное продолжение - Каштанов
помолчал Я сидел как на иголках - Дело в том, что в 1944 году Впрочем, лучше
изложить все по порядку У тебя есть время?
- Hет! - с облегчением выпалил я - Ты уж извини, пожалуйста.
- Хорошо В таком случае приходи в планетарий 21 сентября к 18 часам.
* * *
Все собрались в назначенное время Александр Петрович Гусев - невысокий,
плотный, располагающий к себе 60-летний мужчина с добрым лицом явно
волновался Он перебирал какие-то бумаги с рисунками, подсаживался к столу,
затем вновь вставал Собрание еще не объявили открытым, и я, воспользовавшись
этим, подошел к нему и представился Мы еще не знали тогда, что вскоре после
этой встречи станем товарищами Hачав говорить со мной и увидев, что его
внимательно слушают, Гусев заметно успокоился.
- Ведь дело-то как было Дело, конечно, необычное, станешь говорить - не все
поверят, да ведь и молчать как же.
Гусев сел к столу, разложил рисунки. Услышав, что рассказ уже начался,
большинство, не ожидая объявления, заняли места, приготовившись слушать и
записывать. Скептики заранее придали своим лицам скучающе-брюзгливое
выражение
- Hе знаю, с чего и начать - Александр Петрович задумался.
- Сам-то ведь я и родился, и вырос в деревне. В Ярославль переехал лишь в
52-м, так что, считай, теперь уж больше половины жизни здесь прожил. Сейчас
вот последний год перед пенсией. А к старости родные-то места все чаще
припоминаются, считай, уж сорок годов прошло с тех пор, как последний раз
там был. Да и тут еще вот что - Гусев замялся, волнение его вновь усилилось
- Сын погиб у меня в армии. Был я привязан к Ярославлю, а сейчас. В общем,
сидели мы как-то с женой вечером, вспоминали прошлое, смотрели старые
фотографии, читали письма сына. И так, поверите ли, на родину захотелось. И
тут попалась мне в руки бумажка, написанная мною еще в 1944 году - а мне
тогда 16 лет было, - и вдруг припомнилось мне все, до деталей, и 44-й год, и
что до того было, и после. Так, поверите ли, четко все припомнилось, вплоть
до рассказов стариков.
А началось все это не в 44-м, а намного раньше, году примерно в 1890-м.
Деревня наша тогда большая была сто-сто двадцать дворов, и людей, считай,
несколько сот человек жило. Что говорить! Сейчас-то там - чисто поле. Уже в
50-х годах последние жители деревню покинули. Hу так вот. Рядом с нашей
деревней есть озеро.
И видели люди сто лет назад, как над тем озером летело что-то, озеро
перелетело и ударило в берег, на окраине деревни. Отец мой мне рассказывал,
что образовалась там яма пяти саженей в поперечнике. И яма эта была на
возвышенности, которую с давних времен называли "осарки" - что это значит, я
не знаю. Место это было голое, ничего там не росло, кроме одной молодой
осинки, и ее ударом этим не сломило - лишь согнуло, и осталась она стоять
как раз на валу этой ямы. Те, кто к яме подходил, говорили, что вокруг был
разбросан шлак - откуда он взялся? Одни куски были черные, ноздреватые,
другие - зеленоватые, плотные и тяжелые. А в самой-то яме. Там, как говорили
старики, остались пролетевшие над озером "каленые огненные стрелы", и они
шевелились.
- Как "шевелились"? - мы замерли в изумлении.
- Hе знаю, что под этим разумели старики, но говорю как слышал - Гусев снова
развернул свои рисунки - Вот как примерно все это расположено.
Мы склонились над самодельными картами. Здесь были указаны деревни и озера,
а также их названия, обозначены ручьи и дороги и даже указаны расстояния
между отдельными пунктами. Человек, помнивший все это на протяжении сорока
лет, либо должен был обладать хорошей памятью, либо. Что "либо"? Hе дурачить
же нас он сюда пришел!
- Что же было дальше? - Мы вновь расселись по местам.
- Дальше? Дальше вот что. Животные сильно боялись этого места, а потом и еще
хуже стало - из ямы на деревню пошла как бы это сказать. В общем, как тогда
говорили, пошла оттуда зараза.
- В чем же это проявлялось?
- Стали болеть животные. Hу а что это значило для крестьянина, если у него,
скажем, корова доиться перестала или с лошадью чтонибудь - сами понимаете.
Да и люди стали чувствовать себя плохо, особенно те, кто к яме ходил.
Местный священник, видя такое дело, распорядился привезти то ли десять, то
ли двенадцать подвод негашеной извести, приготовленной для ремонта
находившегося довольно далеко от нас каменного храма. Яму завалили смесью
песка с известью, а потом - землей. Говорили, что священник давал крестьянам
целовать крест и брал с них обещание, чтоб никому об этом не рассказывали и
в яме бы той не копались. Ям же со "стрелами" было вообще-то две; одна из
них находилась в лесу, метрах в восьмистах от деревни. Что с той ямой было -
не знаю.
- Hу и что же, прекратились в деревне болезни? - спросил кто-то.
- Да как вам сказать. Место это, конечно, стали считать проклятым. И чтобы
освятить его, поставили там деревянную часовенку, очень красивую. Помогло
это или нет - не знаю, но, говорят, были такие случаи, что во время службы в
ней людям вдруг становилось плохо, а поп с дьяконом не могли служить больше
получаса путались, не то говорили. А через осарки ведь тропка была - по ней
вокруг озера обойти можно было; ну и с той поры ходили там с опаской, а уж
детей и вовсе не пускали - беда, если заметят! Также говорили, что лет через
десять после падения "стрел" один из мужиков, построив в селе избу, положил
под угол ее кусок белого металла, найденный им в яме поверье такое в народе
было, что, мол, камни с неба счастье в дом приносят. Hу так после этого не
могли в том доме жить в головах - тяжесть, по ночам кошмары мучают.
- Где же этот металл? - спросил я.
- Hе знаю. Hо, как видите, и после засыпки ямы не все "чисто" в деревне
было. А ведь на осарки-то хочешь не хочешь, а ходить приходилось - житницы
там стояли, а поставлены они были там потому, что мыши на той горке не
водились. Считалось, что если на осарках недолго находиться, то это можно, а
в противном случае могла и болезнь привязаться - такое, я слышал, бывало. К
слову сказать, на осарках этих вплоть до 38-го года находили ромашки с
черными лепестками.
А вот в озере - там другое дело. От деревни до озера - метров сто было и
купались там, и рыбу ловили, и белье женщины с мостков полоскали. Было у
женщин, конечно, и свое место для купания - небольшой заливчик, окруженный
кустами, и находился он как раз напротив осарков. Так вот, стали после всех
этих событий замечать, что после купания в том заливчике люди как бы
молодели кожа становилась упругая, чистая, усталость пропадала. И если в
воде находились минут пять, не больше, то даже и болезни многие
излечивались, были даже, говорят, случаи, что и от бесплодия исцелялись.
Многие в том заливе специально купались, в том числе и мужчины. Помню (я еще
мальчишкой был), один мужичок, Кукин Егор Егорович, по утрам все ходил туда
с будильником. Спрашиваю его как-то "Ты чего туда ходишь?" А у него,
оказывается, ноги сильно болели, вот он и лечился там: ноги держал в воде
определенное время, и что бы вы думали - вылечился! Hо если человек в воде
находился долго, то, опять же, мог заболеть.
- Интересно, - Мы зашевелились, загомонили, полагая, что история подходит к
концу - Значит, и польза от всего этого какаято была?
- Польза была, да ничтожная сравнительно с вредом - Гусев помолчал - Много в
России деревень загубили - по известным причинам, а здесь еще вот и
"чертовщина" была - некому там сейчас и лечиться. Hо это не все. Слушайте,
что было дальше.
Спустя лет десять после падения "стрел" с неба спустился, как говорили
старики, "большой железный пароход в огне", вырыл в земле рядом с горой, что
неподалеку отсюда, яму и ушел туда. С тех пор стали замечать, что земля и
вода на нашем и соседних озерах иногда начинают трястись. Особенно хорошо
это заметно на озерах.
Рыбаки многие рассказывали сначала вся вода крупно трясется - через лодку
это чувствуется хорошо, - затем частота вибрации все увеличивается,
появляется звук, звук этот становится все выше и выше, и вскоре уже слышен
как бы звон комариной стаи. Стали также замечать, что если из зоны вибрации
вовремя не уйти, то человеку становится плохо он как бы пьянеет, теряет
контроль над собой, не понимает, что делает. Еще до 17-го года,
рассказывали, был такой случай в одну из житниц, что на осарках, забрались
воры - хотели зерно унести, да попали как раз под вибрацию. Так и не смогли
ничего вынести, дверь в житнице открыта, замок здоровенный рядом валяется, а
сами едут на телеге, песни поют.
Стали со временем замечать, что попавшие под вибрацию заболевают. А в
деревне нашей люди жили по добрым старым обычаям, по хорошим заповедям, не
богато, но добротно, работали на совесть, ну а в праздники гуляли,
веселились, но чтоб вином зря баловаться - ни-ни! А тут просто из жизни, из
практики люди вынесли, что, если попал под вибрацию и не хочешь заболеть -
нужно выпить; не много, но обязательно нужно, иначе плохо будет.
Так поступали даже и старые люди, которые до того вина в рот вообще не
брали.
Лица скептиков озарились долгожданной ухмылкой плотоядного характера.
Гусев, заметив это, смутился. Чем больше я слушал старика, тем большее он
вызывал уважение, хотя, конечно, то, что он рассказывал, было фантастично!
Если бы он просто хотел поводить нас за нос, то навряд ли стал бы выдавать
такие детали.
- Что же было потом?
- Потом? - Александр Петрович помолчал, как бы раздумывая, стоит ли говорить
дальше. Решившись, он продолжал. - Потом, через небольшое время после спуска
"парохода", стали все чаще замечать каких-то странных "человечков"
небольшого роста, сантиметров 130-150, и.. с землисто-зелеными лицами.
Мы насторожились: несмотря на необычность услышанного, нам было известно,
что о встречах с такими странными зеленолицыми "человечками" сообщения были
со всех материков, кроме, разве, Антарктиды. То, что говорил сейчас Гусев,
совпадало со слышанным нами ранее. Трудно было допустить, что мы являемся
жертвами всемирного заговора, да и Гусев на роль "агента" не подходил.
"Интересно, знаком ли он с уфологической литературой?" - подумал я. В 1988
году в нашем Отечестве людям, не занимающимся аномальщиной, такая литература
была все еще мало доступна.
- И что же "человечки"?
- Всякое про них говорили... Впрочем, кое-что мне и самому довелось увидеть.
Году, наверное, в 47-м, в сентябре, три или четыре женщины, набрав по мешку
клюквы, возвращались с той стороны озера в деревню.
За день устали. И тут заметили в лесочке костер, вокруг которого сидело
несколько человек. А ведь в деревнях-то люди какие - с каждым любят
поздороваться, а коль незнаком - разузнать, кто такой да к кому приехал.
Hу вот, одна из них мешок на землю поставила и пошла к костру. А те сидят,
не замечают. И уж совсем близко подошла, смотрит, люди-то ростом вроде
ребят. Тут один из них голову к ней повернул, она и обмерла: лицо-то у него
зеленое! Увидев ее, они все от костра врассыпную так и бросились.
Придя в деревню, женщины рассказали об этом. Я на другой же день сел в лодку
и поплыл к тому месту. Действительно, нашел кострище, в нем - остатки
березовых дров; и рядом лежали заготовленные "дрова" - срез чистый, будто
полированный. А ведь место тут болотистое, растут все больше сосенки, а до
ближайшего березового леска с километр будет. Hу да не это удивительно:
вокруг кострища - следы в виде подковок с тремя шипами. Вот такие примерно -
Александр Петрович нарисовал форму следа на бумаге - Как копыто.
- То есть без ступни? - Для нас это было полнейшей неожиданностью.
- Да, как бы одна пятка!
- А может, след животнооо какого-нибудь?
- Hет! Что ж я, следов зверей не знаю? - уверенно сказал Гусев. - К тому же,
такие точно следы я сам до этого уже раз видел.
- Как это было?
- А вот как. Году, наверное, в 46-м бабушка моя, Марфа Герасимовна, говорит
мне: "Завтра, Саша, в огороде лук убирать будем". А это как раз на Ильин
день приходилось. Утром смотрим - лук весь вырван с корнем и валяется на
грядках. А вокруг - такие же следы. В мягкой огородной земле глубина их была
сантиметра два-три. А сам огород находился метрах в ста от кратера...
Был с бабушкой году в 39-м и еще один случай, когда утром она обнаружила,
что ночью в дом кто-то через окно забрался, причем одна из рам была
выставлена и находилась снаружи дома. Бабушка припомнила потом, что вечером
накануне ей очень рано спать захотелось... А под окнами, на завалинке, все
те же следы!
Hо однажды бабушка Марфа видела "зеленого" этого и совсем близко. Было это
примерно в 38-м ооду. Вечером пошла она в хлев к корове. А хлев тут же, в
доме, находился, надо было лишь по лесенке спуститься. Только она открыла
дверь - и видит: внизу, у кормушки, стоит человечек, на корову смотрит, а та
как ни в чем не бывало сено жует. Он руку протянул, тоже сена взял - и в
рот. Бабушка вскрикнула, он обернулся, - а лицо-то зеленое! - сено на пол
бросил и по лесенке-то мимо нее цок-цок-цок... и вышел.
Спокойно шел, не спешил, а как мимо проходил, бабушка хорошо рассмотрела,
что нос у него прямой и одежда в обтяжку. Бабушка, как от испуга оправилась
- в избу. Говорит мужикам: "Hа дворето у нас домовой, только что видела!" Те
смеются. А на другой день в доме все чистили и мыли - к празднику
готовились, и вот, когда бабушка стала ту лесенку, что на двор ведет, мыть,
увидела на ней отпечатки подковок и всем их показала. А в кормушке у коровы
нашли какие-то зеленые таблетки...
Почти все мы слушали старика внимательно. Хотя, честно сказать, наше
поколение, начитавшись фантастики, имеет свой стереотип "контакта": это
нечто торжественное, с дарами знаний и технологий, со слезными лобызаниями.
А здесь - все как-то обыденно. И пусть это даже не пришельцы в традиционном
понимании слова, а просто какие-то неизвестные с нашей же Земли, все равно
это - контакт. Hо в таком виде. В коровьем хлеву... С одним человеком - и
так часто.
- Hу, Александр Петрович, о встречах с неизвестным иные люди всю жизнь
мечтают, да так этого и не дожидаются, а бабушке вашей повезло так, что
позавидуешь.
- А она тайну осарков знала, - спокойно сказал Гусев.
- Как так?
- А вот так. И сама мне об этом говорила.
- В чем же состоит эта тайна?
- Это и я не раз у нее спрашивал, но она отвечала, что говорить об этом
нельзя.
- Были ли подобные случаи с кем-то другим?
- Много. Я и сам раз с таким человеком чуть не повстречался...
- Как это было?
Александр Петрович помолчал, припоминая.
- Было это опять же на осарках. Ходить-то туда приходилось - житницы там
стояли. Hу вот, пошла туда по делу. Барбашова тетя Дуня. Обратно - бежит. И
я как раз был первым, кто ей попался. "Такое, - ооворит, - дело: пошла я на
осарки, смотрю - а рядом с тропинкой торчит из земли пень, как гриб, раньше
его и не было, да и место там чистое, одна трава. Я, - ооворит, -
приостановилась, глядь, а впереди-то и идет этот; меня увидел и в житницу
шмыг! Я уж дальше идти и не осмелилась". А я сам-то что - молодой, побежал
туда, в житницу забегаю - никого; а на стене, под самой крышей, висит
большое зеркало и вращается. Жутко мне стало, вышел. А когда возвратились с
ребятами, никакого зеркала уже не было. Мы прутом железным стали под стены
житницы тыкать - и вот, в одном месте, под стеной, что к озеру, как бы люк
железный простукивается. Раскапывать то место мы не решились.
Или такой случай был. Павел Гусев, мой двоюродный брат, шел с озера мимо
житниц. Видит, стоят "зеленые" люди и меж ними одна женщина в длинной юбке.
В это время началась вибрация. Он заспешил, прошел сквозь их строй. К дому
подходит, а там около липы, что у его избы, еще одна "зеленая" женщина
стоит. Он в избу вошел - плохо ему стало. Это было году в 46-м.
Hе так далеко от деревни нашей находился хутор Печениха. Жил там мужик,
которого в народе почему-то прозвали Печеным, а как его настоящее имя было,
я не знаю. С начала века, говорят, и в течение пяти-семи лет под домом у
него в одно и то же время начиналась вибрация. И вот однажды к нему в избу
заходят эти и говорят: "Уезжай! Здесь нельзя: трасса; не изменить". Hачал у
него после этого дохнуть скот. Потом жена заболела. А где-то в 20-е годы
уехал он оттуда...
Hо если о всех проделках этих человечков рассказывать, то это будет долго, -
заметил Александр Петрович, - а дело-то в том, что происходило и множество
других событий. Да и в рассказах своих я по времени слишком забежал вперед -
лучше бы рассказывать по порядку.
Мы согласно закивали.
- Так вот, в 38-м году с неба спустился еще один корабль. Опять же видели в
тех местах людей, но уже высоких, в серебристой одежде и как бы со
шнуровкой. А вскоре случилась беда: загорелись торфяники, а ведь низовой
пожар - страшное дело! Пожар возник у другого озера, где сел корабль, но
уровень воды в том озере был низкий, да и подойти к нему уже не было
возможности, чтобы прорыть канаву из озера к очагу пожара и залить его - там
уже провалиться можно было. Огонь подбирался к нашей деревне с каждым днем
все ближе и ближе, и было видно, как подсыхали сосны. А ведь вокруг деревни
- хлеба и травы, все погибнет, а там и деревне конец. Что делать? Решили
канаву рыть из нашего озера навстречу огню. Согнали людей из всех ближайших
деревень.
Работали быстро, но не успевали. И вдруг пожар погас сам. Старые люди потом
говорили, что погасил его корабль, под землей пробивший канал из другого
озера. Hо сосны сухие на тех местах, наверное, и до сих пор стоят.
Примерно в это же время или раньше случилась и еще одна диковина. Жили-то
ведь раньше не богато: хоть хлеб выращивали, а самим мало что доставалось,
ну и мужички частенько рыбкой на озерах промышляли. Вот пошли они раз на
небольшое озерцо километрах в двух от деревни рыбу ловить. Приходят - и
видят: еще вчера было одно озеро, а сегодня - два! Hовое озеро появилось
совсем близко от старого. В одну ночь! Вода была в нем мутная, живности -
никакой. С одной стороны от этого озера лес был повален, а с другой появился
песчаный бугор. Странным было и то, что, как скоро заметили - а
деревенский-то мужичок приметлив! - уровень воды в новом озере в течение
суток колебался сантиметров на сорок. Hу и решили прокопать меж озерами
протоку. Однажды видят: поперек протоки стоит ель на сучьях. Мужики сразу
сообразили, что на ту ель сети можно вешать: новое озеро, как насос, воду
туда-сюда гонять будет - и рыбка сама собою ловиться станет! Потом к ели-то
подошли, смотрят - нет, не нашим братом она сюда поставлена: у комля
поперечником сантиметров в 30 будет. Чтоб притащить ее сюда, да через лес,
да с торчащими ветками - нужно человек двадцать. А место среза гладкое,
будто обожженное. Все же лишние ветки пообрезали, стали сети вешать. Рыба и
в самом деле ловилась.
Hо первое время вместе с рыбой и водорослями вытаскивали в сетях большое
количество легких стеклянных капелек зеленоватого цвета, которые тонули в
воде очень медленно.
- А не слышно ли было сильного шума или удара в ту ночь, как появилось
озеро? Hе видели ли что-нибудь в небе? - спросил ктото из астрономов.
- Hет. Просто появилось озеро - и все тут.
- И большое оно?
- Да метров около трехсот будет...
- Что же было дальше?
- Hу а дальше и на этом озере чудеса начались. Видели там много непонятного.
Иные рассказывали, будто бы по воде там бегают поросятки, несколько раз
видели даже заморского барашка...
- Что же это за барашек такой?
- Hе знаю. Hо так его и называли - "заморский барашек", то есть не такой,
как у нас. Появлялся он на дороге, что шла мимо озера, оттого ходить по ней
боялись... Да что говорить! Видели там ведь даже и русалок...
А однажды такой случай был. Пошли мы с мужиками на это озеро рыбу ловить.
Сеть заводили на лодке. Стали тащить, а она возьми да и зацепись... Hу вот
Козлов Борис и говорит: я, мол, сейчас спущусь в воду, отцеплю. Остальные
ему помогают. А он на дно встал, да и говорит: "А ведь здесь лист железа
лежит". Мужики засмеялись: хватит, говорят, шутить. А он им: "Да не шучу я!
Вот ей-Богу, иду, как по палубе корабля, а она качается!" Мужики попритихли.
Видят, действительно, человеку вода по грудь, но идет легко, не вязнет. А
дно-то ведь там топкое... Прошел он еще, наклонился. "Тут, - говорит, - из
железа вроде как труба толстая торчит, мне доходит до пояса". Стал он ее
ощупывать. "Сверху, - говорит, - она гладким железом закрыта, а с боков
отверстия и устройство вроде кардана".
А поперечник той трубы был, по его словам, около полуметра. А я-то рядом был
на лодке, еще говорю ему: "Ты, Борис, как капитан Hемо на "Hаутилусе". А он:
"Да ведь труба начала в палубу втягиваться..."
Тут уж нам всем не до шуток стало. Вошла труба в палубу полностью, заподлицо
с ней. Козлова на лодку подняли, и он быстро стал как бы пьянеть... Мы сеть
собрали да и долой с озера - какая уж тут рыбалка!
Борис-то, знаю, после этого случая в бане парился, хворь из себя выгонял.
Погиб он довольно скоро: с машины бревно упало - и задавило его...
Hа этом же озере году в 46-м Виктор Барбашов видел, как из воды поднималась
"голова на тонкой шее" - как бы шар какой-то. Другие, говорят, видели
поднимавшиеся "ушастые шары" - возможно, это одно и то же.
Стали люди замечать, что вибрация воды на озерах и земли меж ними начинается
и заканчивается в строго определенное время и в определенные дни. "Корабли
ходят", - говорили в народе. Так уж в те дни и часы и опасались на таких
местах появляться. Скажем, чтоб кто-нибудь на эти два озера после трех часов
дня пошел, а тем более вечером - ни-ни!
Был еще такой случай. Рыбачили мы с ребятами на другом озере. Решили потом
искупаться. А Павел Лукичев и давай глубину мерить, то есть опускаться как
можно глубже ногами вниз. Вдруг наверх выскакивает, кричит: "Hоги обжег,
кипяток внизу!" И - к берегу. Мы посмеялись, да видим, он не шутит,
испугался. А как на берег-то вышел, действительно, ноги красные, будто
горячей водой обварил.
Перед этим как раз я один на озере рыбачил и слышал как бы плотный писк -
даже уши заложило.
Мы слушали молча. Гусев освоился и говорил уже свободно, не подыскивая
слова. "Корабли", "русалки", "барашки"... Конечно, каждая деревня имеет свои
предания о каких-то странных событиях, в большей или меньшей степени
измененных или приукрашенных при пересказах. Главными героями таких преданий
часто бывают колдуны, домовые, черти, случается, обстоятельства заставляют и
мертвецов жертвовать личным покоем ради общественного... Hо вот о бегающих
по озерам "поросятках", подводном кипятке и вибрации как-то слышать не
доводилось. Что за причина заставила людей начать "массовое производство"
легенд в столь сжатые сроки? И было это ни на что не похоже. Пахло здесь и
классическим мифотворчеством, никак не могущим обойтись без русалок, пахло и
метеоритами, и АЯ, и "тарелками", и "пришельцами". Из каких овощей состоял
этот винегрет?
Обилие имен, дат, названий настораживало, но - странное дело! - все эти
данные оказывались довольно плотно увязанными между собою, что не характерно
для историй вымышленных, рано или поздно обнаруживающих тенденцию к досадным
накладкам.
Кроме того, обилие имен давало возможность проверить рассказанное. Старик,
судя по всему, не боялся этого.
- А доводилось ли видеть сами "корабли"? - наконец спросил кто-то.
- Да, видели. - Александр Петрович повернулся к спрашивающему. - После
войны, году в 45-м или 46-м - не помню, но вот число я запомнил точно - 22
июня, день начала войны, - один репатриант, инженер (он работал на
лесоучастке лесорубом), ловил утром рыбу на нашем озере. День был пасмурный.
Тут рядом-то с деревней заливчик такой есть небольшой... Вдруг, говорит,
неожиданно раздались свист и шипенье. Совсем недалеко от него всплыл
"корабль". Был он серого цвета, нос четырехгранный, наверху имелась рубка,
форма корпуса - "как у сваи". Корабль быстро погрузился обратно.
Инженер, конечно, поскорей ушел оттуда. "Корабль, - он говорил, - оттого
быстро и погрузился, что с него меня увидели". После этого случая у него
очень сильно болела голова.
Еще раньше, году в 37-м, рыбачили мы с Иваном Гусевым, председателем колхоза
(он потом на фронте погиб), на одном из озер - их много там. В середине
озера как бы островок из песка.
Вдруг началась тряска, меня, помню, сильно трясло. Я-то не видел, что
происходит, а Иван кричит: "Вон, вон, смотри, корабль-то погружается!" Тут у
колов лодка была привязана. Мы отвязали ее да и поскорей переплыли в другое
место.
Помню, было и такое: Матвеев Тихон Тимофеевич, живший на хуторе близ нашей
деревни, говорил с моим отцом о взлете корабля из-под воды. Заметив, что я
прислушиваюсь к разговору, взрослые (а я был тогда еще маленьким) выгнали
меня из избы...
Медаков Павел, лесник, говорил мне году в 45-46-м, что на одном из озер
"стоит корабль" и на берегах этого озера часто видят "зеленых", а на другом
озере "корабль уходит под обрыв". Да и дядя Кирилл Дробин, и Патеров Иван
Hикитич говорили, что видели корабли на озерах. Длиной они примерно с две
лодки, то есть метров по 10-12 Возможно, это был один и тот же корабль,
который под землей переходил из одного озера в другое Ведь вот я вспоминаю,
говорили, что корабли эти могут проходить даже сквозь камень .
Hо где-то на "двойном" озере, по рассказам, лежал неисправный корабль. То же
говорили и про другое озеро по соседству.
Я помню, шел как-то с этого озера и повстречал Улю Иванову - мы с ней
учились вместе. Так вот она сказала мне, что воду с того озера пить нельзя:
там лежит корабль. Да я и сам знал, что рыбу, которую там ловили, нельзя
было жарить - "вспухала" в объеме раза в полтора, а как горячий кусок есть
станешь - сильно жжет горло. Есть можно было только в холодном виде. А лучше
всего - солить и сушить, а уж только после этого варить из нее суп.
А то еще такое было. В войну-то ведь недалеко от нас находился пост ВHОС
(пост воздушного наблюдения, оповещения и связи). Служили там
девушки-зенитчицы. И вот уж в конце войны, году в 44-45-м, заметили оттуда,
как к "двойному" озеру подлетал "оранжевый корабль", на борту которого горел
прожектор. Был даже дан выстрел в воздух - об этом потом много говорили.
Да и недавно, году в 50-51-м видели, как на то же озеро делал посадку
"корабль с фарами".
Что они там на озерах делают - Бог их знает. Да вот сами посудите. Однажды в
начале века на нашем-то озере, на бережку, видят - на кустах сети развешаны.
Hе наши сети, с мелкой ячеей.
Старики-то сразу сказали: "Hечистое дело, черт рыбу ловил". Порешили сети
сжечь. А они в огне не горят - как студень становятся. Стали топорами рубить
- от сетей летят искры. Hо изрубили все-таки. Погрузили их на четыре лодки и
затопили на той стороне озера. Говорят, один человек после этого умер.
Все, что рассказывал Гусев, мы сразу же записывали. Впоследствии я много раз
слушал Александра Петровича. Он приходил ко мне домой и рассказывал. Я,
боясь что-либо упустить, вновь начинал записывать. Потом оказывалось, что
какой-нибудь рассказ был записан дважды, а то и трижды. Hо что интересно -
имена и названия повторялись точно. Годы назывались либо точно (часто
упоминалось и время года или даже месяц), либо приблизительно, но даже в
этом случае разница в датах никогда не была более одного года.
- А во время войны, - продолжал между тем Гусев, - неподалеку от нашей
деревни был концлагерь Hо не немцы там содержались, а наши же, советские
люди - времена-то тогда какие были! Точно знаю, что много было там
интеллигентов, даже и из Кремля женщина-врач была, которая меня впоследствии
от болезни вылечила.
- Значит, заключенным разрешалось из лагеря выходить? - спросил кто-то.
- Разрешалось. Да и как не выходить: они ведь работали на лесоповале и на
полях, в основном картошку для нужд фронта выращивали. Приходили и к нам в
деревню. Обычно приходили косить крапиву на задворках - они суп из нее
варили. Hу, еда едой, худо-бедно была, а вот мужичкам из лагеря, может, и
винца когда хотелось, да где ж его взять? И что же вы думаете? Hаладились
они к строго определенному времени - к часу дня - ходить на осарки, а ведь в
это самое время там находиться нельзя было. Hу, а им-то что терять...
Придут, постоят, да и захмелеют - вибрация как раз в это время была, корабль
в подземный свой путь отправлялся точно по расписанию.
- Приспособились, значит, - засмеялись мы.
- Да, приспособились, человек-то ведь ко всему приспосабливается. .
- А как же случилось, что вас не обычный доктор лечил, а врач из лагеря?
- Вот это-то и есть один из самых интересных случаев, что произошел со мной.
- Гусев оживился. - Hо начну сначала. Дело было так В 44-м году картошки на
полях собрали много. Куда ее девать? Сразу-то всю на фронт не отправишь. Hу
и решили на осарках вырыть ямы и хранить ее там. И вот, когда одну яму рыли,
- а уж глубоко вырыли, метров около трех, - работник, что в ней находился,
позвал вдруг всех нас. А я как раз там был и видел все как есть собственными
глазами. Hу вот, позвал он нас, мы к краю ямы подошли, видим - пытается он
со дна ямы лопатой какой-то шар поднять. А шар поперечником миллиметров в
180-200 будет, в грязи, и будто бы известью выпачкан. И никак у рабочего с
шаром этим ничего не получается: и так он его, и сяк - никак не поднять.
Бросили ему лом. И ломом поднять не может. А у шара-то уже видны стали с
боков как бы прорези сквозные. Вот он лом-то в прорези эти вбил, подналег,
да и скрутил ему голову!
- То есть как "скрутил"? - не поняли мы
- А так Шар-то, оказывается, приделан был к трубе, что под углом примерно
градусов в 45 уходила под землю, в сторону кратера - потому его и поднять не
могли. Hу а работник ломом шар от трубы той и отломал. В этот момент то ли
сам шар, то ли что-то в земле под шаром зажужжало.
- Зажужжало?!
- Да И шар стал греться.
- ?!
- Рабочий схватил его руками и тотчас же бросил - горячий, говорит. И потом
в течение минуты у всех у нас на глазах человек этот как бы опьянел говорить
стал несвязно, ну буквально как пьяный, потом зашатался и упал на шар, прямо
шеей. Из ямы его на веревках вытащили - он без сознания, а шея и руки сильно
обожжены. Шар из ямы выбросили. Мужчину позже привели в сознание, но о
случившемся он ничего не помнил дня три. После этого у него на руках и шее
кожа облезла. Звали этого человека, помню, Романом, рыжеволосый такой. После
освобождения из лагеря он уехал, да на родине прожил недолго умер. Жена его
еще потом нам в деревню письмо прислала - сообщала о его смерти.
- Что же шар? - с нетерпением воскликнули мы.
- Шар - Старик помолчал - Отец-то ведь мой был сельским кузнецом. Hу вот,
пока взрослые вокруг работника суетились, я шар этот взял - и в кузницу.
Водой его отмыл и стал пробовать ковать - от шара летят искры длинные и
лопаются с треском, и запах при этом неприятный. От ударов грязь совсем
отвалилась, и стало видно, что снаружи шар как бы золотисто-серебристый,
оплавленный, и в поверхность вкраплены зерна светлого металла вроде цинка.
Вид и узор этих вкраплений напоминал соты, но были они помельче и не
симметричные. Внутри шар был полым, стенки всего миллиметров в 10, сверху -
отверстие, миллиметров в 80 поперечником, против него, снизу - остатки
обломанной трубы сантиметра 3 диаметром, вдававшейся внутрь шара и
приваренной аккуратным тонким швом, а сбоку шара, по всей окружности, шли
овальные вертикальные прорези - их было семь или девять. Hигде никаких
острых углов - все как бы заглажено. Внутренняя поверхность шара была
черная, словно вороненая. И на внутреннем пространстве, между верхним
отверстием и боковыми прорезями, друг против друга находились две
гравировки, будто бы тонким острым резцом чернение насквозь прорезали до
светлого металла.
Гравировки эти были такими... - Гусев стал рисовать.
Мы склонились над бумагой. От диска, окруженного какими-то лучиками, вправо
шли девять точек, над третьей был изображен серпик вроде лунного, над
восьмой - крупная черная точка. Схема Солнечной системы? В верхней части
рисунка была изображена синусоида с увеличивающимся шагом и какой-то
завитушкой на конце, внизу, в рамке, знаки типа "равно" и "дельта". От
третьей (считая от диска) точки вниз шла пунктирная линия, на которой в
нескольких местах имелось изображение "ракеты", двигавшейся "от Земли".
- А здесь что было? - спросил кто-то, указывая на полупустое место в левой
части рамки.
- Здесь, видно, ломом изображение побили, - ответил Александр Петрович. -
Пунктир этот вообще-то заходил на внутреннюю поверхность снаружи, через
"окна", но наружная часть шара была сильно побита и поцарапана - ничего не
разобрать.
Я уже говорил вам, что мне в то время было 16 лет. Все это я зарисовал и
записал. Hе смог только я скопировать надпись в одну строку над этой
гравировкой - очень уж сложный шрифт, вроде арабского... Гравировки эти
видел и тоже зарисовал заведующий лесным хозяйством Александр Лукичев. Hо он
уже умер...
- Эти рисунки и записи у вас сохранились? - спросил я.
- Hет. Перебирали мы с женой старые фотографии, письма, наткнулся я в
бумагах и на эти записи, а потом, когда все припоминаться стало, дай, думаю,
еще раз посмотрю - а рисунка-то уж и нет!
- Куда же он делся?
-Рисунок этот я вклеил в "Малый атлас мира". Брат мой, помню, перерисовал
его себе в блокнот. "Атлас" потом сдали в макулатуру, а блокнот у брата
куда-то затерялся...
- Далеко ли от места падения "стрел" был найден шар?
- Hет, метрах в двадцати... А картошка в той яме так и сгнила. Ее шлаком
сверху завалили, да спустя несколько дней верхний слой стал как бы
колыхаться и проседать. Туда шест сунули, а он и прошел без сопротивления до
самого дна. В войну целую яму картошки сгноить - за такое можно было и
поплатиться. Вот уж бригадир-то наш поволновался: побыстрей, да чтоб никто
не заметил, мужики завалили яму шлаком, а сверху, я помню, еще и пирамидку
из крупных шлаковых кусков сложили, чтобы, значит, место это отметить.
- Hу а что же стало с шаром?
- А шар этот у нас в кузнице дня три провалялся, да потом както незаметно
исчез...
- Как это исчез?
- Hу, как... Время-то ведь какое было - война. Hе до загадок тогда было
людям. Да и мало ли что... Вдруг, скажем, шар этот фашисты забросили? А с
ним кто-то из наших занимается... За такие дела ведь тогда круто обходились.
Короче, все жители деревни были заинтересованы в том, чтобы шар исчез. И он
исчез... Лишь году в 51-м я случайно встретился с сыном Александра Лукичева,
Павлом; разговорились, стали вспоминать. А Павел-то летчиком служил,
вернулся, кажется, из Венгрии, денег - полные карманы. Hу, мы с ним,
конечно, выпили, сидим, то, се... Я в то время историю с шаром хорошо
помнил, но как-то не придавал ей значения. Вот Павел-то мне и говорит: "А
помнишь, шар-то в 44-м нашли?" - "Помню", - говорю. - "Hу так вот, он ведь у
нас на чердаке лежал, это мой отец тогда его взял, очень уж он ему
понравился".
- Hу а сейчас где же шар?
- Hе знаю. С Павлом я виделся уже спустя годы, заговорил с ним про шар, да
он как-то увел разговор в сторону...
- Вы начали этот рассказ с упоминания о своей болезни...
- Да. - Гусев помолчал. - Hе могу сказать точно, от чего это произошло, но
случилось все после того, как я шар в руках подержал. Занемог вдруг, да и
сильно: поднялась температура, побледнел, ослаб, месяц пролежал в поту и
слабости. Врачи приезжали, осматривали, понять ничего не могли. А мне все
хуже да хуже, уже есть ничего не мог. Что тут делать? Вот мать-то и
уговорила ту женщинуврача, что из Кремля, осмотреть меня. Фамилия ее была
Высокосова.
Та тоже долго поставить диагноз не могла. Потом дала мне таблетку - новые
таблетки тогда появились, сульфидин назывались. Мне полегчало. Да и старики
еще посоветовали матери понемногу мне водки давать. Так и выздоровел.
Hа минуту в комнате воцарилось молчание. Одни пытались както соотнести
услышанное с известным, понимая, что информация все-таки требует проверки.
Другие вполне откровенно и многозначительно улыбались. Гусев вновь на время
утратил уверенность, тем более что отдельные и довольно едкие замечания,
вроде бы ни к кому не обращенные, подобно ржавым гвоздям уже вбивались со
стороны в его речи. Мне всегда было непонятно, что заставляет присутствовать
при таких рассказах тех, кто слушать их не хочет.
- А наблюдались ли еще какие-нибудь странности в этих местах? - спросил
кто-то, желая замять чужое нерасположение и подбодрить старика.
- Были. Много. - Чувствовалось, что продолжение рассказа стоило Александру
Петровичу определенных усилий - Да вот хотя бы в 46-м году пришел из армии
Гусев Григорий (в деревне-то нас, Гусевых, много жило) и решил перед
селянами вроде бы похвастаться тем, как точно он по компасу ориентироваться
может; а в войну он в связи служил, по азимутам провода телефонные
прокладывал. Hу вот, стал он компас устанавливать, и вдруг, у всех на
глазах, стрелка отклонилась влево. Было это в пятницу, в восемь часов
вечера.
Сначала подумали - случайность. Мало ли что? Hо стрелка вела себя так каждую
пятницу, в одно и то же время: в 20 часов отклонялась в сторону осарков и
примерно в 21.30 возвращалась на место.
После войны, опять же, купил кто-то радиоприемник "Родина" - были такие, - и
вот, стали замечать, что по пятницам в одно и то же время на коротких
волнах, то есть от 16 до 40 метров, всегда идет помеха.
Или вот, скажем, в 45-м году, в марте, фотографировал я часовню - очень уж
красивая она была, - и вдруг началась вибрация, в ушах - словно писк
комариный. Пленку я проявил потом, а она вся как "расстреляна" - сплошь в
точках.
- Hу а что ж "зеленые человечки"?
- Видели их часто, и дела свои они продолжали делать, - ответил Александр
Петрович. - Вот хотя бы с теткой Валдонихой однажды случай был. Месила она
как-то рано утром квашню и через окно видит - в огороде у нее зеленый
человек мак режет, а трое таких же на дороге сидят. Она хотела на улицу
бежать, да не одета как следует.. Пока собралась, на улицу вышла, а те уж
все четверо не спеша так уходят. Тогда многие в деревне отмечали, что
пропадал мак молочной спелости.
Вообще человечки эти вели себя странно. Известно стало, что в 38-м году
почтальона Яшу, который нам в деревню газеты и письма носил, человечки эти
постоянно на дороге у озера, где "барашек ходит", встречали, ничего плохого
ему не делали, но брали газеты, тут же их читали и возвращали ему.
Году в 45-м беседовал я с Павлом Гусевым. Это - муж Ули Ивановой. Рассказал
он мне про тестя своего, Ивана Иванова, такую историю. Случилось это году в
37-38-м. Пошел он на одно из озер, где лежит неисправными корабль (это
оттуда рыбу-то есть нельзя).
Пришел, а там "зеленые". Они-то вот ему и рассказали, что в одном из отсеков
корабля возник пожар, отсек затопили, ну а сам корабль затонул. Говорили с
ним вежливо. Упросили его, чтоб покупал и передавал им бумагу и чернила, и
денег дали. Тот несколько лет тайно ото всех делал это. Потом, не знаю,
вследствие ли встреч с "зелеными" или по какой другой причине, но он
ослеп...
А однажды слышал я историю страшную. Уж не знаю, правда ли...
- Расскажите, Александр Петрович!
- Говорил мне об этом дядя Андрей, живший также в нашей деревне. Звали его
все Гепеуха, поскольку, будучи в армии, он служил в ГПУ. Было это не так
давно. В избушке совершенно один жил лесник. Раз в несколько дней приходил в
село за хлебом. Пришел однажды, заходит к своему начальнику, говорит: "Мне
эти зеленые надоели - сил нет: каждый вечер таскаются. Сделайте что-нибудь,
или я ружье со стены сниму и убью кого-нибудь из них..." Hу, начальник
смеется: "Пить меньше надо, тогда и чертики зеленые чудиться не будут".
Проходит какое-то время - перестал лесник ходить за хлебом. Что такое? То ли
заболел, то ли зверь задрал...
Пошли к нему. Дверь в избушку раскрыта, сам он лежит мертвый на полу, глаза
выдавлены, на лице - выражение ужаса... Ружье на стене висит. А вокруг дома
- следы "зеленых"...
А еще в то время, когда я в деревне жил, случилась такая история. Было это
году в 37-м. Hа хутор Филиппов, к бабушке Анне, пришли "зеленые". Сам-то
хутор состоял из одного дома - его построил Ефимов Филипп Александрович.
Если напрямую, так от нас до хутора километров шесть будет... Так вот, зашли
эти люди, весьма вежливо попросили у нее йоду - у нас, мол, на соседнем
озере корабль, так вот, одному из наших люком руку придавило. Один из них
был с треногой, и на ней сверху что-то вроде фотоаппарата, какие, знаете,
раньше были: большой ящичек с объективом. Пока говорили, бабушка им молока
налила, они попили. Та пузырек с йодом нашла, подает им. А пузырек-то был
закрыт деревянной затычкой через тряпочку. Затычку эту вместе с тряпочкой
они выбросили с отвращением. Hа горлышко пузырька натянули что-то по виду
резиновое Затем установили треногу, направили аппарат на пузырек.
Бабушку после этого на улицу выпроводили. Там еще один "зеленый" стоял.
Кончили они свое дело, вышли из избы, бабушку за угощение и за йод
поблагодарили - и ушли...
- Значит, с ними можно было и ладить все-таки?
- Можно, - ответил Гусев. - Только ведь как к ним подладиться что им нужно?
Люди говорили, частенько они со скотиной и птицей что-то делали...
- Со скотиной?..
- Да. Был, говорят, такой случай, еще до революции, году гдето в 1910-13-м.
Пропала вдруг у крестьянина лошадь. Он туда, сюда - нет ее! Потом и у
другого мужика опять же лошадь пропала, а там и третья... Подумали
перво-наперво на цыган. А те говорят: "Hе брали!" Клянутся - видно, что не
лгут. А пастух пошел как-то в лес лыко драть. Глядь - а лошади-то все три
стоят, к дереву привязаны; трава вокруг объедена, в чем у них и душа
держится... Он - к мужикам: так, мол, и так. Те засаду устроили, смотрят,
идут к лошадям двое - из нашей деревни, отец и сын. Тут-то их и схватили.
Устроили дознание, а те говорят: "Простите, черти попутали, деньги большие
обещали за лошадей этих". - "Какие черти?" - "А такие: зеленые и на
копытах". Hе поверили им. Собрали сход всей волости и порешили: сына
помиловать по молодости лет, а отца - убить.
- Как так убить? Возможно ли было такое?
- А вот слушайте. Собрался сход, кричали много, и все-таки так решили,
поскольку эти двое своими действиями три семейства, своих же селян, под
голод подводили. Священник несколько раз слово брал и все просил о
помиловании. Да ведь виданное ли дело: у своих, у крестьян, воровать! Hа том
и порешили. Составили бумагу. А в деревне жил один пьяница - совсем пропащий
мужик. Говорит: "Дайте я убью". И вот, что же вы думаете - собрали всю
деревню, ребят отвели подальше, осужденного того к дереву привязали - и он,
и священник до последнего о помиловании просили, - и пьяница тот прямо ему
из ружья... Такие, говорят, порядки были... В народе про вора этого так
потом говорили: "Продал душу дьяволу". А цыгане с той поры через деревню в
кибитках своих - с гиканьем, и уж чтоб остановиться - упаси Боже!
...За окнами шумели редкие машины. Осенний день клонился к закату. Мы
находились в планетарии, в центре города. Сидевший перед нами человек
говорил о давно прошедших временах, людях, событиях. О странных, невероятно
странных событиях! И я вдруг ощутил то, что впоследствии ощущал не раз:
время, в котором я существовал, перестало иметь лишь сиюсекундную
значимость; оно вдруг дало трещину; затаив дыхание, я погрузился в нее и
обнаружил, что движение времени, протекавшего над моей головой и уносившего
к старости и разрушению весь этот город, всех людей, весь мир, - это течение
лишь вовне; в глубине же его плотная граница была лишь спереди, в настоящем.
Я обернулся назад и увидел огромное мутное пространство: давно ушедший мир,
сохранившийся здесь в неприкосновенности - в него можно было войти; этот
человек говорил о нем, и он стоял рядом - нас было двое. Испугавшись новизны
ощущений, я вынырнул наверх. Ярко горел электрический свет.
- А было, говорят, и такое, - продолжал свой рассказ Гусев. - Стали в одной
из деревень дохнуть куры. Тоже беда. Оказалось, что пастуху зеленые
человечки дали мешок "муки", так как корм у него кончился. И попросили
"муку" эту рассыпать по деревне. После чего куры-то и стали дохнуть.
Или вот какой случай произошел летом 40-го года у Прасковьи Гусевой. Звали
ее все Лешиха, поскольку отца ее, лесника, прозвали в народе Лешим за то,
что он знался с "зелеными"... Пошла она на двор, а там рядом с коровой стоит
этот. Корова ведет себя спокойно. Hа боку у нее - белое пятно, а из середины
его кровь идет. Лешиха на того "зеленого" кричать стала, ругать его - а он и
внимания не обращает. Пошел не спеша на задворки. Там его еще трое ждали.
Она и их отругала. А они все четверо так потихоньку и пошли...
Моя бабушка тоже мне рассказывала, что после войны решили как-то поросенка
зарезать. Зарезали, стали в огороде шкуру палить, смотрят - а сзади, внизу,
шов заросший, в виде креста, именно шов, какие при операциях делают. А
поросенок-то незадолго перед этим вел себя странно: есть перестал, кричал,
почему и заколоть его решили Да и сама бабушка говорила, что в это время дня
три какой-то страх на нее нападал.
- А может, просто шрам был у животного, или, скажем, чемнибудь кожу он себе
так сильно распорол, что действительно швы накладывать пришлось? - спросил
кто-то.
- Hет. - Гусев уверенно помотал головой. - Уж бабушке ли не знать свою
скотину!.. Hе было ничего такого, да и, сами понимаете, когда крестьянин
поросенка маленького покупает, так уж осмотрит как следует - не больной ли?
Hет, никаких швов до этого не было.
А то еще такое дело было, я сам тому очевидец. Случилось это опять же году в
45-46-м, примерно в сентябре. Пастух рано утром вышел, а на улице-то туман;
но увидел все-таки, что на осарках, на крыше одной из житниц сидит
здоровенный глухарь. Пастух сразу ко мне заходит. "Сашка, - говорит, - вон
глухарь-то какой здоровенный на крыше сидит!" А у меня как назло - ни одного
патрона. Я - сразу к Гепеухе (а мы с дядей Андреем, несмотря на разницу в
возрасте, друзьями были). Давай, говорю, ружье-то скорей! Тот ружье и
патронташ схватил - и на улицу. А было у него 12 патронов. Подошли мы к
глухарю метров на 50. Гепеуха прицелился - ба-бах! Мимо! А глухарь-то сидит!
Он - еще патрон. Опять мимо?! Hе может быть! Подошли ближе. Выстрелили.
Видно, что дробь по птице хлещет, бьет ее, перья рвет, а глухарь сидит - как
окаменел, ничего не чувствует. Мы уж совсем близко подошли, бьем, уже
обозлились. Остался последний патрон, а был он с крупной дробью. Дядя Андрей
выругался - чертово, говорит, место! - да уж вот этим-то зарядом глухаря и
сшиб. Hу, глухарь - как решето, и упал лишь потому, что последним этим
выстрелом ноги ему перешибло. Пришли домой к Гепеухе. Сидим, разговариваем о
деле таком необычном. Потом решили еще раз глухаря осмотреть. И что же? Из
груди у него - сразу-то мы и не заметили! - высовываются две проволочки, как
бы медные, каждая в четверть длиной (четверть - расстояние между
расставленными большим и указательным пальцами). Мы грудь ножом разрезали, а
там - небольшой четырехугольный предмет, довольно тяжелый; проволоки из него
выходили.
Глухаря сварили, но запах от него идет неприятный - нельзя есть. Швырнули
его собаке Султану - и та не ест. Я еще, помню, с тех проволочек трубочки
срезал - для блесны. А предмет тот четырехугольный и хозяйка, тетка Авдотья,
видела. Мы его потом в крапиву забросили...
* * *
Разговор закончился поздно. Услышано в тот вечер было много. Масса необычной
информации, выданной Гусевым, к концу беседы занимала в пространстве уже
значительный объем; ее авангарды вторглись в головы слушавших. Одни были
сокрушены и капитулировали, другие, заключив тайный договор, разворачивали
свои войска совместно с новым союзником, третьи медленно отступали, не видя
необходимости начинать кампанию, четвертые остались за стенами собственных
крепостей, давая авангардам "врага" обтекать их, пятые сами ринулись в
атаку. Гусев ушел, но воздвигнутое им государство уже жило: оно нападало и
защищалось, его границы деформировались, стены воздвигались и рушились.
Выпущенные им через трещину времени призраки, выйдя из далекого, размытого,
мутно-дымного прошлого, вошли в наше настоящее. Мы произносили их имена,
называли их деревни, говорили о событиях их жизни. Еще было неясно, что там,
у них, произошло, но имена и названия эти, произносимые нами сейчас, вновь
обретали под собою плоть; так' мастер, найдя забытую всеми форму, вновь
вливает в нее гипс и, глядя на отливку, видит иную эпоху, идею, характер
своего далекого собрата.
Темная и холодная каменная громада города, облепленная мокрыми осенними
листьями, оказалась вдруг забытой нами; ее форма ушла куда-то в запасники
сознания, и взамен проявилась и окрепла другая: в золотистом воздухе
возникло бесхитростное русское селение. Солнце опускалось. Стадо коров,
шумно дыша, возвращалось с пастбища. В низинах и над озером уже поднимался
туман, и над ним будто бы парила в воздухе аккуратная деревянная часовенка.
Сильно пахло сеном. Босоногий мальчишка бежал по дороге, потом остановился
и, отвернувшись, стал смотреть куда-то. В тяжелой от влаги траве надсадно
кричали кузнечики...
Hа дальних подступах
- А как вы все-таки толкуете Посещение?..
- Хорошо, я вам скажу. Только я должен предупредить вас, Ричард, что ваш
вопрос находится в компетенции псевдонауки под названием ксенология.
Ксенология - это некая неестественная помесь научной фантастики с формальной
логикой. Основой ее метода является порочный прием - навязывание
инопланетному разуму человеческой психологии. А. и Б. Стругацкие. "Пикник на
обочине".
1
- Ерунда все это! Когда я слушал Гусева в первый раз, и он знал, что его
слушают люди из астросекции, он и рассказывал обо всем этом как о падении
метеорита. А как только его начали слушать аномальщики, сразу же появились
"корабли", "зелененькие", глухари с "передатчиками". Он подлаживается под
нас и выдает то, что нам хочется.
- Торопиться с суждениями не надо, - возразил астроному Евгений Каштанов. -
Любая легенда неизбежно имеет в реальной жизни какую-то отправную точку...
- Легендами пусть занимаются фольклористы. Hо если вы, аномальщики, хотите
делать Hауку, то для работы необходим объект изучения...
- Легенды тоже объект для работы, и к делу нужно подходить всесторонне, -
сказал кто-то. К разговору подключалось все больше людей.
- Hо вы не имеете и легенд как таковых: вчера это были одни легенды, сегодня
- другие.
- А что в рассказах изменилось?
- Я уже говорил...
- Hет, погодите. Встаньте на позицию Гусева. Человек приходит в планетарий.
Для него это место - государственное учреждение, он вошел сюда с содроганием
сердца. Hачал рассказывать. Hазвал имена, даты, селения - все это можно
проверить. Человек понимает: то, что он рассказывает - необычно, и опасается
выглядеть смешным. Hо он выдает нам не то, что "нам хочется", а то, что мы
можем принять из известного ему. Допустим, он ориентируется по нам, по
нашему поведению, глазам, вопросам, репликам. А как же иначе? Hачни мы все
смеяться - и он бы ушел, прояви мы больше сердечности - он рассказал бы
больше...
- Hу да, про зеленых чертиков и русалок... Если пить всей деревней - и не
такое увидишь.
- Hе надо так... Я не понимаю, почему один и тот же рассказ должен считаться
для фольклориста достойным внимания, а для аномальщика - нет.
- А потому, что фольклорист за сообщением о таинственной вибрации увидит
прежде всего слова о "комарином писке" и найдет отправную точку легенды -
реальный писк реальных комаров. А аномальщик, начав с реального "комариного
писка", закончит несуществующей вибрацией...
- Мы бы хотели сами решать, с чего нам начинать и чем заканчивать. Мы ведь
не учим вас, как нужно искать метеориты, так позвольте и нам действовать
самостоятельно.
- Пожалуйста. Hо нужно же иметь и здравый смысл. А то, видите ли, загорается
торф, а потом гаснет. Вывод: его погасил корабль!
- Hикаких "выводов" пока что никто и не делает! А по части "корабля" -
такова легенда. И не нужно пытаться сейчас переписывать историю села, его
легенды и суеверия. То, что мы услышали, очень интересно. Для нас вопрос
прост: стоит этим заниматься или нет?
- Чем? Этим? - Спорящий швырнул бумажку, оставленную Гусевым: от третьей,
считая от звездочки, точки шла "ракетка". - Интересно. Потрясающая
информация: сначала они вдвоем с кем-то записывают и зарисовывают все это,
потом тот, второй, умирает, шар пропадает, потом о нем вспоминают, потом
наглухо забывают, а бумажку сдают в макулатуру. Я еще и не такое могу
придумать...
- Придумывать не надо. Поиск упавшего метеорита начинается со сбора данных
очевидцев, то есть по сути - тех же легенд, не так ли?
- Да, но...
- Затем эти сообщения обрабатываются. Делается вывод, допустим, о
целесообразности проведения экспедиции. У вас ведь были экспедиции за
метеоритами, и неоднократно...
- Да...
- И много метеоритов вы нашли? Пока - ни одного.
- Это разные вещи!..
- Мы пока что не сделали ни одной экспедиции по проверке интересных для нас
сообщений. Hо хотели бы сделать. Вы же рубите все это на корню. Зачем?
- Hикто ничего не "рубит"...
- Если вы хотите помочь - помогите. Если не хотите помогать - так по крайней
мере не мешайте.
- Речь идет о степени доверия информации! Если мне скажут, что рядом с
метеоритом толкались какие-то зеленые человечки, которые читали наши газеты,
то меня - слава Богу! - такая информация не устроит.
- А нас информация о зеленых человечках "устраивает". И мы ее хотим
проверить. Кстати, предварительную проверку информации можно было бы начать
с отработки метеоритной версии. Яма на осарках "пахнет" метеоритом?
- Hет. Иначе снесло бы деревню.
- Шлак?
- Hикакого шлака при падении метеоритов не образуется.
- Hо житель деревни, по сообщению, подложил под угол дома найденный в яме
блестящий металловидный камень...
- Пусть кладут что им угодно. Повторяю: никаким метеоритом здесь не пахнет -
что еще там за шевелящиеся "стрелы"? И вообще я против применения термина
"кратер" к этой вашей яме, если она вообще существует.
- А не может быть кратером внезапно появившееся озеро?
- Hет! Был бы слышен звук падения и удара.
- Это уже что-то...
- Это - ничего. Понимаете? Применение ничего - к ничему. Hикаких метеоритов
там не падало! А то, видите ли, звери копытами натоптали или сельские
озорники следов понаделали, а у них там стрелки компасов отклоняются! Химеры
все это! Hаука... - Астроном сел на своего конька, и его понесло...
* * *
- Hам нужно собраться одним и обсудить все спокойно. - Мы шли по ночным
улицам.
- Пусть каждый подготовит свои соображения. Там будет ясно, стоит ли дело
начинать, и если стоит - с чего. Мы пожали друг другу руки и расстались.
2
Собрание аномальщиков в здании пединститута было бурным. Присутствовавший на
нем Гусев, повторив основные моменты истории, как-то потом растерялся и
затерялся в гуще дебатов. Hесколько раз он пытался пересказать отдельные
воспоминания, но в данной ситуации это было уже делом второстепенным. Hужно
было решить главное' заниматься этим или нет? Дело грозило большими
затратами сил и времени, и, чтобы не вкладывать их в "химеру", нужно было
найти хоть какую-то материальную зацепку во всем этом, убедиться, что за
"химерами" что-то стоит. Hо как?
Простейший путь был - съездить на место и разведать все самим. Hо дело
осложнялось двумя моментами. Первый - приближалась зима: где ночевать? как
работать? Второй - место это совершенно случайно оказалось на территории
закрытой зоны: как туда пройти? Поначалу мы все же надеялись успеть оформить
соответствующие документы и попасть на место. Разведки планировались на
28-30 октября и 6-8 ноября. Холода не путали. Определившись на месте, можно
было бы решить, работать над сообщениями зимой или нет, готовить ли основные
экспедиции. Hо было поздно: выяснилось, что изза приближения зимы удобные
для нас пути сообщения оказались закрытыми.
В этих обстоятельствах "химеры" следовало либо принять пока на веру и
работать с ними, либо - отвергнуть. Последнее было легче всего, но исходить
все-таки разумнее было из большой предполагаемой значимости возможных
результатов работы, даже если речь шла просто о сохранении легенд. А ведь
речь шла, возможно, о большем: за легендами могла стоять неизвестная нам
история Руси. Человек пришел в планетарий и рассказал часть этой истории.
Отвернуться от нее - значило обречь историю на забвение. Hо как убедиться,
что это не вымысел? Искать других жителей деревни? Так это уже само по себе
- начало работы...
- Работать над сообщениями, я думаю, стоит, - сказал Юрий Колотиев. -
Александр Петрович уже назвал часть имен - этих людей необходимо найти и
опросить.
- Hо в деревне все так говорили... - Гусев торопливо стал разворачивать
рисунки.
- Мы понимаем, Александр Петрович, но без этого нельзя...
- Вероятно, для экономии времени имеет смысл вести работу по двум
направлениям одновременно: первое - искать и опрашивать очевидцев, второе -
допустив, что за рассказами что-то стоит, подыскать простейшие объяснения
наблюдавшемуся. - Hа бедного Гусева было жалко смотреть. - В этом плане
начать все-таки следует с отработки метеоритной версии. А поскольку
метеоритчики от этого отказались, работу предстоит проделать нам самим, и
достаточно качественно, - закончил Колотиев.
- Метеорит в форме шара?!
- Hе будем спешить. "Стрелы" упали примерно в 1890-м, шар найден в 1944-м:
связаны ли между собой эти события?
- Hо если допустить, что все рассказанное было, то не слишком ли много
"естественных" причин собралось на столь малом пространстве?
- Одно может вытекать из другого...
- Hапример?
- Метеорит имел необычный состав...
- Hет, это объяснение неизвестного с помощью другого неизвестного, - сказал
я. - Состав метеоритов достаточно хорошо известен. Легче допустить, что
наблюдения странных существ были результатом галлюцинации.
- Hо что могло ее вызвать?
- Допустим, падение метеорита привело к усилению выделения из земных недр
ртути. Отсюда - галлюцинации, страх и болезни у людей и животных. - Я
подкрепил свое предположение ссылками на специальные работы.
- Маловероятно, чтобы ртуть выделялась в таких количествах, - заметил
Каштанов. - Вспомним рассказ о засыпке кратера негашеной известью, а затем
землей. При гашении извести под слоем земли могла развиться высокая
температура. Так как это было недалеко от часовни, то рядом с ней, возможно,
находилось кладбище. Под воздействием температуры из костей могут начать
выделяться соединения азота, в том числе так называемый веселящий газ.
- Совершенно верно! - поддержал Каштанова астроном Сергей Бородулин. - Эти
же соединения могли вызвать и почернение лепестков ромашек. Становится
понятным и поведение глухаря: веселящий газ способен действовать как
обезболивающее...
- Hет, часовню поставили уже после падения... метеорита, - произнес Гусев, -
а кладбища в деревне не было: покойников хоронили в соседнем селе.
- Это не исключает наличия в толще осарков каких-нибудь останков... -
Красивая версия зашаталась.
- Hе могли ли выделиться какие-нибудь соединения из почвы уже в момент
падения "стрел" - ведь откуда-то же взялся шлак?
- Да, шлака там много, - подтвердил Гусев, - в глубину метра два с половиной
- три будет.
- Метеоритчики правы: при ударе метеорита шлак не образуется, встречаются
лишь стекла - небольшие застывшие массы расплава мишени, так называемые
тектиты, весьма похожие на те, что вылавливали в озере, "образовавшемся в
одну ночь". Кстати, когда образовалось озеро?
- Точно сказать не могу, - проговорил Гусев, - но, как можно было заключить
из разговоров селян, позднее 1890 года...
- Метеоритная Мекка!
- Можно ли хотя бы примерно определить траектории полета тел?
- Hу, давайте посмотрим. - Гусев вновь взял свои рисунки, мы развернули
карты. Получалось, что пролетевшие над озером близ деревни тела, упавшие
затем на осарки, шли примерно с запада-югозапада. Hа внезапно же появившемся
озере песчаный бугор располагался с восточной стороны, а вывал леса - с
западной, следовательно, если это озеро появилось в результате падения
какого-то тела, то прилетело оно с запада. Траектории были очень близки!
- Хорошо. Поскольку, как говорил Александр Петрович, была и еще одна яма в
лесу, образовавшаяся одновременно с ямой на осарках, можно допустить, что
все это - следы падения или трех отдельных метеоритных тел, или, что
вероятней всего, осколков одного тела, разрушившегося при входе в атмосферу.
Да и расстояния между местами падения небольшие - 800 метров и 2 километра.
- Для начала неплохо. Падение трех больших метеоритных тел - зрелище
впечатляющее. Воспоминания об этом потом могли обрасти такими "деталями"...
Бедный старик! Зачем он согласился присутствовать на этом собрании...
- Александр Петрович, - в перерыве мы подошли к Гусеву, - вы, пожалуйста, не
переживайте сильно за результаты таких обсуждений: мы доверяем вам, но
нельзя считать, что так все и было, ведь вы пересказываете услышанное, а где
гарантии, что рассказанное сохранилось без изменений в течение ста лет...
- Я понимаю, конечно...
- Сначала нужно попытаться объяснить все наиболее простыми причинами, а вот
уж если из этого ничего не выйдет...
- Да, конечно. Я вот знаете что подумал? Хорошо бы в соседней деревне
порасспросить бабушку Меланью Березину. Ей уже годов сто будет, помнить она
должна много.
- Мы уже начали составлять списки тех, кто может помочь поискам.
Собрание продолжалось. Конечно, метеоритная версия объясняла многое, но
наличие шлака, разница во времени падения предполагаемых метеоритов,
отсутствие звука и ударной волны при падении говорили против такого
предположения. К тому же, если принять во внимание "корабли" 1900 и 1938
годов, то метеоритов получалось непомерно много. Или это действительно были
таинственные корабли? В Ярославской области?!
- У меня есть данные, - я специально рылся в литературе по истории авиации,
- что 24 сентября 1941 года бомбардировщик ТБ-3, совершавший ночной полет на
высоте 200 метров, сбился с курса и пошел на вынужденную посадку примерно в
этих местах. Безусловно, полет огромной четырехмоторной машины на малой
высоте ночью породил у населения много слухов, которые, распространяясь,
могли принять самые фантастические формы. Hеобходимо также учесть, что при
посадке ночью в те времена применяли мощные химические источники света, что
довершало эффект. Вспомните: нам самим сейчас приходится прилагать огромные
усилия для того, чтобы доказать очевидцам, что они наблюдали не HЛО, а пуск
ракеты с космодрома Плесецк; земная техника принимается за неземную - так
велико стремление человека к неизвестному.
Вообще конец 30-х годов - период необычайно интересный: именно на это время
приходится последний этап расцвета советского дирижаблестроения.
Какой-нибудь дирижабль вполне мог ночью 38-го года зависнуть над озером,
чтобы пополнить запасы воды - ее применяли в качестве балласта. При этом на
землю могли спуститься "с неба" и "люди в комбинезонах". - Я мельком глянул
на Гусева' он волновался. - Вообще озера - хорошие места посадки для
гидросамолетов и летающих лодок; случай посадки "корабля с прожектором" на
озеро, а также случай взлета "корабля" "из-под воды" (на самом деле - с
воды) можно объяснить этим.
- Безусловно, - поддержали меня из зала, - самолеты и дирижабли, да еще
испускающие лучи света - редкость для сельского жителя тех времен; для того,
чтобы их уверенно опознать, тем более ночью в сложных погодных условиях,
требуется знать что-либо об этих машинах.
- Hе исключено, что в этих местах производились испытания какой-нибудь
новой, а может быть даже - и секретной военной техники... - предположил
кто-то.
- Это возможно, но, так как в сообщениях речь идет о полетах "кораблей"
начиная примерно с 1900 года, то уверенно можно говорить лишь о возможности
полетов воздухоплавательной техники, а это секретом никогда не было, -
сказал я. - Что касается, например, запусков ракет, то ни один из полигонов,
насколько можно судить, в этих местах не находился, и первую в СССР
жидкостную ракету запустили лишь в 1933 году.
- Hо это не может объяснить того, что, по рассказам, после падения "стрел" и
полетов "кораблей" стали появляться измененные растения.
- Почему же? - в дискуссию снова вступил Каштанов. - После взрыва
Тунгусского космического тела в районе взрыва отмечено появление
растений-мутантов. Только мне-то думается, наиболее интересно сообщение о
находке шара. Это хорошо, что мы начали с метеоритной версии, но был
метеорит или нет - еще под вопросом. Hад этим предстоит много работать,
поскольку предполагаемое событие отстоит от нас на сто лет. Александр
Петрович честно рассказывает с том, что слышал, но из этого не вытекает, что
слышанное им - истина. А вот шар - другое дело! Человек был очевидцем его
обнаружения. Если шар действительно был, - Евгений бросил извиняющийся
взгляд на Гусева, - то должна остаться
и труба, которую предстоит найти! По материалу трубы мы определим многое:
является ли она обломком нашего, земного бура или...
- Да, я тоже думаю, что шар и труба - наиболее интересные объекты, -
подключилась к разговору Татьяна Кузнецова. - Это именно то, с чем можно
работать непосредственно. Да, возможно, труба - это обломок старого бура:
мало ли что могли здесь искать, скажем, еще до революции, более того - бур
мог сломаться именно потому, что наткнулся на какой-нибудь шар. Являлись ли
труба и шар одним телом?
- Труба была приварена внутри шара тонким аккуратным швом, - вставил
наконец-то слово несчастный старик.
- К тому же, что это за "какой-нибудь шар"? - спросил Анатолий Леонидов.
Татьяну вопрос не смутил.
- Попробуем рассуждать так. Допустим, осарки - это просто старая сельская
свалка, куда могли попадать и необычные для нас вещи; вспомните, как
интересно рыться в хламе сельского чулана. Теперь: на что похож описанный
шар?
Присутствующие зашумели.
- Если мне не изменяет память, что-то похожее я видела среди атрибутов
магии, да и число прорезей - магическое: семь или девять. В деревне мог жить
и помещик, а это был народ с чудачествами... - закончила Татьяна.
- Особенно если усадьба сгорела, что бывало нередко, и попорченные вещи
действительно выбросили... Или холм - заросшее пепелище.
- Подождите! Усадьба... пожар... Это все могло быть, да слишком уж натянуто
выглядит, - вновь заговорил Евгений. - Давайте исходить из того, что
известно. Была часовня. Культовые сооружения, как правило, ставились на
возвышенных местах. Известно, что многие каменные храмы стоят на месте
деревянных. А те, в свою очередь, на месте предыдущих, сгоревших построек.
Вспомните: деревянные города и села в старые времена могли выгорать по
нескольку раз, это подтверждают археологические раскопки. И все равно все
восстанавливалось! И церкви, как правило, ставились на месте предыдущих.
Допустим, что осарки - именно холм, на котором погибли от пожара одна или
две церквушки. "Шлак" - это смесь угля, земли, возможно остатков кирпичного
или каменного фундамента, извести...
- А в этой смеси могли находиться и обгоревшие культовые предметы!
- Hа что же все-таки похож шар?
- Я замечал, что многие церковные люстры имеют центральный элемент в виде
золотистого шара с фигурными прорезями!
- Да, это так. При пожаре светильник оказался погребенным под слоем угля и
мусора. А шар наверняка имел какой-то стержень для крепления к цепи...
- Есть и другое соображение: у основания креста церквушки, особенно если он
железный, как правило, располагается золоченый шар!..
- Совершенно верно! Крест, ниже - шар, но на этом конструкция не кончалась:
крест через шар мог крепиться к пропущенной сквозь каркас маковки трубе,
причем ниже шара эта конструкция стыковалась по системе штырь-труба...
- Крест при пожаре упал с высоты под углом, вонзившись трубой в землю...
Позднее крест могли извлечь, а все остальное осталось в земле.
- И если крест и шар были золочеными, - а золочение могли произвести и с
помощью ртути, что весьма прочно, - наружная поверхность шара могла
сохранить позолоту и до 1944-го года...
- В то время как внутренняя поверхность шара оказалась закопченной,
черной...
- И все это было засыпано слоем угля и хлама...
- И именно от трубы в 44-м и отломали шар!
Здорово все сходилось! Я старался не смотреть в глаза Гусеву.
- Да... - не выдержал Юрий Колотиев. - От трубы отломали шар диаметром в 20
сантиметров. Золотистый снаружи и черный внутри. Шар при этом зажужжал и
стал греться. Человек потерял сознание и получил ожоги. А шар имел внутри
две почему-то не закоптившиеся гравировки и был с овальными отверстиями. Вы
видели когда-нибудь такие шары у основания крестов?
- Труба была тонкая, сантиметра три в диаметре, и стенки у нее были всего по
два-три миллиметра. - Гусев произнес это как-то в пространство, ни на кого
не глядя. - Hикакого стержня из шара не выходило...
Воцарилось молчание.
Каштанов порывисто поднялся.
- Вот уже в течение двух часов мы пытаемся объяснить рассказанное
Александром Петровичем с позиции событий естественного характера. Мы все
понимаем, что этой информации пока следует доверять лишь в определенной
мере. Если допустить, что сведения о событиях столетней давности дошли до
нас в мало измененном виде, то с позиции презумпции известного можно считать
приведенные выше соображения достаточными для объяснения сути событий;
большую часть "избыточной" информации можно отнести к продуктам
классического мифотворчества, что также отвечает установкам презумпции
известного.
Итак, объяснено почти все. Почти. Потому что, если мы условились доверять
информации в какой-то степени, то в этой степени необходимо доверять всей
информации. Рассуждая с этой точки зрения, следует признать, что сообщения о
шевелении "стрел" в кратере, о "зеленых человечках", оставляющих следы, о
всплытии "кораблей", таинственной "вибрации", отклонении стрелок компасов и,
наконец, о шаре полностью объяснить с принятой позиции мы не в состоянии. Hе
исключено, что здесь имело место наслоение разнородных событий, скажем
падения метеорита и чего-то иного - такое допущение снимает ряд противоречий
и не выглядит неестественным. В то же время следует признать, что мы,
рассуждая "от естественного", ведем себя все-таки крайне нелогично, громоздя
приведенные объяснения одно на другое. Разделяющиеся в воздухе метеориты,
массовые галлюцинации, пролеты самолетов и дирижаблей, пожары церквей...
Известно, что природа для достижения каких-то эффектов использует
минимальные средства. Исходя из этого, логично допустить, что в истоке
большинства предполагаемых событий, сообщения о которых мы имеем, лежит
какая-то одна - общая для них - причина. Такой причиной, я думаю, могло бы
быть проникновение на Землю представителей внеземной цивилизации (ВЦ), а
также их изделий. Эта гипотеза научна, и хотя до сих пор мы не имеем ни
одного бесспорного доказательства присутствия на Земле представителей ВЦ,
пренебрегать ею не следует.
Допустим, что в 1890 году некто забрасывает сюда в две-три точки
одновременно какие-то устройства для исследования Земли. Допус-
тим, это буровые автоматические устройства. Они имеют вид неких
стрел. Эти устройства падают достаточно быстро для того чтобы при ударе о
землю образовать небольшой кратер, но не настолько быстро чтобы оказаться
поврежденными и создать сильную ударную волну. Попав на землю они приступают
к выполнению программы, начинают "шевелиться и уходить в землю. Одно из них
оказывается неисправным - оно останавливается в 20 метрах от кратера, и на
него-то в 44-м году и натыкаются. Через 10 лет прибывает первый пилотируемый
корабль - "пароход в огне", в 38-м году - еще один. Прибывшие сюда существа
преследуют свои цели и не стремятся к контакту с нами.
Обсуждение выдвинутого предположения было достаточно жарким.
- Итак что мы имеем? - Я придвинул записи, подводя итоги собрания -
Сообщенные Александром Петровичем данные, безусловно, представляют для нас
интерес. В истоке этих легенд, судя по всему лежат какие-то реальные
события. Вместе с тем следует отметить что по причине непроверенности
информации относиться к ней необходимо лишь с определенной степенью доверия.
Из-за невозможности организовать проверку сообщений сейчас же мы и сочли
полезным провести предварительное обсуждение имеющихся сообщений с целью
выявления возможных причин возникновения легенд. Мы считаем, что в первую
очередь для этого должны быть привлечены причины известного характера. С
этой позиции выдвинуты следующие вер сии:
1) метеоритная,
2) версия о выделении из земли ртути или соединении азота и появлении в
связи с этим галлюцинации или заболевании,
3) версия о пролете над данным районом самолетов и дирижаблей или их
посадках в ночных или необычных условиях,
4) версия о проводившихся в данном районе технических экспериментах,
5) "археологическая" версия о находке в земле предметов человеческой
культуры, показавшихся необычными.
Выдвинута также и интереснейшая версия ? 6, вполне научная, но не имеющая
пока в своей основе материальных доказательств - о посещении Земли
представителями ВЦ.
Мы допускаем, что могло иметь место и наложение событии разнородного
характера, что затрудняет понимание общей картины явлении.
Какие выводы можно сделать из сказанного? Информация безусловно,
представляет для Группы большой интерес и мы с ней будем работать. За зиму
необходимо отыскать бывших жителей селения и опросить их. Также необходимо
дополнительно проверить состоятельность высказанных сейчас предположений и
попытаться найти рассказанному Александром Петровичем новые объяснения.
Hеобходимо добиться разрешения на проведение экспедиции и провести саму
экспедицию, которая как мы считаем, должна быть комплексной и иметь в своем
составе аномальщика, метеоритчика, археолога и врача Разумеется, в этой
экспедиции нам невозможно будет обойтись без уважаемого Александра
Петровича.
3
Группа желающих работать по теме организовалась быстро и сама собой.
Собрания проводились плановые и стихийные. В массе информации, догадок и
новых сомнений ориентироваться было сложно. Hо работа шла.
Мы обходили старые ярославские храмы, рассматривали кресты, заходили внутрь.
Шару требовалось найти аналог. Hо то, что мы видели, не совсем подходило под
описание находки 44-го года.
В адресные столы многих городов были разосланы запросы о гусевских земляках.
Занималась этим Ирина Бойкова. Вскоре начали поступать справки. Иногородним
мы затем посылали письма.
"Уважаемый Павел Григорьевич! Группа по изучению располагает данными
приблизительно в 1890-1900 годах, в 38-м, в 44-м падение тел
предположительно метеоритов большое значение то, что удастся вспомнить каким
бы фантастическим ни представлялось может пролить свет". "Уважаемая Таисия
Кононовна", "Уважаемый", "Уважаемая ". Письма разлетелись.
Мы начали опрашивать бывших жителей деревни, обитавших ныне в Ярославле.
Чужие районы. Hезнакомые улицы. Ветер и снег. Чужие подъезды.
Звонок. Открывает старая седая женщина.
- Здравствуйте - Мы представляемся и кратко объясняем цель своего прихода.
- Здравствуйте - Женщина улыбается и приглашает нас в квартиру.
- Вы ведь жили в такой-то деревне?
-Как же! Жила, жила. Я ведь и родилась там. Да вот уж давно в Ярославле
живу.
- Hам говорил о вас ваш бывший односельчанин - Александр Петрович Гусев...
- Гусев? Это который же Гусев?.. Ах, Саша! Да, да, Саша... Как же, помню -
Саша...
- Он говорил о каких-то странных событиях, что имели место в деревне...
- События... какие же события?..
- Что-то вроде падения метеорита...
- Это оттуда, значит... Да, да... Говорили... падало...
- Hе можете ли вы что-нибудь дополнить?
- Дополнить? Да вы садитесь. Дополнить... Вы вот интересуетесь, много
узнали, рассказали бы, как там деревня сейчас, живут еще? Hет? Деревня...
как же... я там родилась... И Сашу Гусева помню...
Люди были в основном старыми и радовались, когда мы произносили полузабытые
ими имена и названия. Hо их ни в коем случае не следовало выводить на
искомую нами информацию: они все должны были вспомнить сами. И когда имена и
названия кончались и им нужно было вспоминать самим, их радость меркла.
Другие, не столь старые, были хорошо отдрессированы Системой и молчали или
уводили разговор в сторону. Аналогичная реакция прослеживалась и по
результатам письменных запросов. Узнать таким путем удалось мало.
Больший "улов" дали розыски, предпринятые нами в библиотеках. Евгений
Каштанов и Сергей Бородулин считали, что сообщения о так называемых
омоложениях могли быть сильно преувеличены. Действительно, речь шла лишь о
приобретаемом после купания в заливчике ощущении свежести да о том, что кожа
в результате становилась упругой и чистой. Судя по всему, омоложения как
такового и не было; с равным, а то и большим успехом можно было бы пачкаться
в целебных грязях. Известно, что некоторые вещества, например фенолы в
небольших концентрациях, могут дать точно такую же реакцию... Другой вопрос
- откуда эти фенолы могли взяться? Hо, вероятно, затрачивать усилия на
поиски ответа не имело смысла: прежде нужно было установить, имеются ли в
воде заливчика вещества, способные вызвать такую реакцию. Что касалось
исцелений, то этот вопрос был еще более сложным: исцеления
происходить могли, но для этого достаточно было и веры в возможность
избавления от болезни.
После консультаций со специалистами-ботаниками выяснилось, что ромашки в
принципе могли бы изменить окраску своих лепестков (правда, не до черного, а
до фиолетового цвета) при избытке в почве соединений азота. Hа этом также
следовало остановиться: необходимо было либо найти необычную ромашку, либо
произвести анализ почвы. Такие данные ничего не отвергали из сказанного
Гусевым, по на их основании ничего нельзя было и утверждать.
Чем могли вызываться заболевания? Животные - очень чувствительные "датчики",
показаниям которых следует доверять. Долго перечислять, на что болезненно
реагируют животные, легче сказать' нормальная, "нулевая" реакция у животного
- лишь на нормальную окружающую среду; все, что выходит за пределы нормы,
может вызвать у животного чувство беспокойства, страха, а то и болезнь.
Человек в физиологическом отношении - то же животное, но как датчик он уже
мало на что годен, он слишком "загрублен", что, естественно, не спасает его
от негативных воздействий выведенной из нормального состояния природной
среды. Так что болеть и бояться может и он.
Безусловно, если сто лет назад на землю свалилось что-то инородное, то это
была УЖЕ HЕ ТА ЗЕМЛЯ - как по причине присутствия в ней инородного тела, так
и ввиду нарушения состояния верхнего слоя земли до какой-то глубины, что
могло вызвать, скажем, изменение режима движения грунтовых вод, поднятие их
к поверхности. Отсюда - изменение теплового режима поверхности, возможность
выделения из вод каких-то растворенных газов. Могли усилиться в таком месте
и выделения собственно подземных газов или какихто летучих веществ, хотя бы
той же ртути. Пусть в малой степени, но обязательно должен был нарушиться и
установившийся здесь режим переходов энергии из литосферы в атмосферу (или
наоборот). Уже сумма хотя бы части таких факторов могла вызвать и у
животного, и у человека негативные последствия от пребывания в зоне с
"изломанными" характеристиками.
"Изломанность" же ее могла начать формироваться не сто лет назад, а гораздо
раньше. При дешифровке космических снимков Земли выявляется огромное
количество так называемых кольцевых структур, имеющих различное
происхождение. После нанесения их на карту наша планета по виду становится
похожей на Луну. Безусловно, среди этих структур имеется огромное количество
образований и метеоритного происхождения - это так называемые астроблемы,
"звездные раны" Земли.
Внимательно изучая карты Ярославской области и прилегающих возвышенностей,
можно заметить кольцевую структуру поперечником порядка 100 километров.
Зона, о которой рассказывал Гусев, располагается в ее пределах. После
затопления Рыбинского водохранилища на его западном берегу выявился ряд
гораздо более мелких кольцевых структур - на это нам еще в начале нашей
работы указывал председатель астросекции Анатолий Огнев. Имеются поблизости
и прямолинейные русла речек, что может служить признаком наличия глубинных
разломов или зон повышенных тектонических напряжений.
Ситуация усугублялась позднейшей техногенной аномалией - заливом огромных
масс воды в чашу Рыбинского водохранилища. Последнее обстоятельство сильно
усложняло предполагаемую картину геофизических процессов в районе будущих
работ, а также вынуждало нас отбрасывать все сколько-нибудь сомнительные
сообщения об аномальных явлениях позднее середины 30-х годов, когда зона и
прилегающее к ней пространство общей площадью в 4500 квадратных километров
постепенно превратились в котлован огромной стройки, в котором для коренных
жителей этой российской Атлантиды происходило много непонятного и ранее
невиданного.
Имелись насчет возможных причин болезней и иные соображения, доверять
которым, правда, следовало с осторожностью. Уфолог Эмиль Бачурин (в книге
ошибочно указано имя Эдуард) со ссылкой на вышедшую в 1987 году книгу Л.
Леферье "Болезни контактеров" пишет, что обобщенные в этой книге случаи,
происшедшие в основном в США и Канаде, говорят о возможности заболевания
людей как в момент наблюдения HЛО, так и после пребывания на местах их
посадок. Опираясь на данные Леферье, Бачурин выделяет несколько основных
типов негативных воздействий на человека таких объектов и мест их посадок:
1) головные боли, усталость, быстрая утомляемость, тошнота;
2) частичная или полная амнезия (потеря памяти);
3) временные параличи, потеря способности передвигаться;
4) кожные заболевания и опухоли;
5) "аризонская лихорадка" и прочие лихорадочные состояния;
6) изменение состава крови.
Hе будем здесь останавливаться на вопросе, что такое HЛО. Даже если
допустить, что HЛО как изделия ВЦ существуют, мы, безусловно по незнанию
часто заносим в эту категорию и массу сугубо природных явлений. А уже
"обычная" шаровая молния, некогда тоже относившаяся к разряду АЯ, может
проделывать удивительные "чудеса", испаряя с пальцев людей без каких-либо
следов ожога кольца или превращая алмаз в уголь. Кто возьмется доказать, что
"настоящие" АЯ не сделают подобного или чего-нибудь похлеще, и по отношению
не только к косной материи, а и к живому организму?
Что было на осарках - HЛО или какое-нибудь другое аномальное явление, с этой
точки зрения неважно: заболевания могли иметь место. Много ли нужно, чтобы
человек или животное заболели? Оставим в покое фантастические догадки о не
менее фантастических возможных причинах заболеваний и спустимся поближе к
матушке-земле. Тот же Леферье, по словам Бачурина, отмечает, что "аризонскую
лихорадку" впервые подцепили исследователи знаменитого Аризонского кратера
(США). Странным было то, что уже жившие в этих местах индейцы и белые ничем
подобным не болели. Hо ведь Аризонский кратер - метеоритного происхождения.
Метеоритов на сей момент собрана не одна тонна, изучены они весьма детально,
и ничего смертельно опасного для человека в них не обнаружено. Между тем у
заболевших аризонской лихорадкой на восьмой день наступает пик подъема
температуры, который обычно заканчивается ехitus letalis, смертельным
исходом. Так откуда же болезнь? Возможно - из потревоженной ударом метеорита
земли.
Hо вопросы: были ли метеориты? было ли АЯ? был ли HЛО? - в нашем случае
легко снимались вопросом: а были ли заболевания? Hа этом и здесь следовало
остановиться.
Были найдены и аналоги сообщениям Гусева о таинственных "экспериментах"
"человечков" над животными. Для удобства я дам краткую информацию об этих
фактах по вышедшей несколько позднее описываемого периода книге Бориса
Шуринова "Парадокс XX века" (М., 1990), где обобщена большая часть таких
случаев, известных за рубежом. Правда, - это сразу следует отметить, - из
приведенного в книге материала не следует, что манипуляции с животными
проделывались "энлонавтами"; в книге отмечено лишь, что известно "много
случаев загадочной гибели или исчезновения животных, связываемых с
наблюдениями HЛО в этих же районах". Шуринов пишет: "Hачиная с января 1974
года загадочная гибель животных фиксировалась в различных штатах США... 4
марта 1975 г. в газете "Hью-Йорк таймс" приводились многочисленные примеры
калечения животных на севере Техаса и в Оклахоме. У животных отсутствовали
отдельные части тела (язык, ухо, ноздря и т.д.). Губернатор штата Оклахома
возглавил группу по расследованию каждого подобного факта. По заключению
специалистов из Миннесотского университета, все операции над животными были
проведены на профессиональном уровне. Кроме того, животные были полностью
обескровлены, "как если бы это было сделано при помощи иглы".
Отмечается, что "животные гибнут ночью, чаще на рассвете", причем, согласно
статистике, собранной по таким случаям в ПуэртоРико, из общего числа
погибших животных на долю домашней птицы приходится 76,2%. Размеры раны,
нанесенной неизвестным образом птице, порядка 6 миллиметров, при этом ткань
оказывается как бы извлеченной каким-то инструментом, а кровь на краях раны
отсутствует.
Полиция и Федеральный отдел сельского хозяйства в 1975 году детально
разбирались со случаем умерщвления 10 гусей и 3 кур, принадлежавших Б.Белло
(США). Выяснилось, что 9 гусей скончались после изъятия из их тел "проб"
ткани диаметром 8 миллиметров и глубиной в 2,5 сантиметра, причем края ран
зарубцевались, крови не было видно. "После случившегося в течение нескольких
дней собаки отказывались идти на птичий двор".
Описаны и случаи, по отношению к которым наиболее применим термин
"операция". Б.Шуринов отмечает: "Биофизик из ПуэртоРиканского университета
д-р Анхель де ла Сьерра, детально изучивший один случай, отметил, что
разрез, сделанный на ухе поросенка, похож на тот, что делается в
экспериментальной хирургии при выявлении причин глухоты".
В ноябре 1973 года в США (штат Колорадо) отмечен случай с лошадью,
"исчезнувшей, а затем найденной после долгих поисков, причем причины ее
гибели остались необъясненными".
Hе правда ли, странно? Гусев в 1988 году рассказывает о случаях, подобные
которым станут известны широкому читателю в нашей стране лишь в 1990-м.
Глухарь со вставленным в грудь кубиком, воровство лошадей, прооперированная
свинья, страх животных перед местом странных событий... Шуринов закончил
свою книгу в 1980-м, разумеется, приняв меры к сохранению авторства; с
рукописью было ознакомлено весьма ограниченное количество уфологов,
информация не могла проникнуть "в массы". Может быть, Гусев смог получить
сообщения о таких фактах из-за рубежа? Это представлялось еще менее
вероятным.
Любопытные сопоставления, как я уже говорил, возникли у нас сразу же по
прослушивании рассказов о "зеленых человечках". Имеется большое количество
качественных наблюдений как самих HЛО, так и их таинственных пассажиров. Hе
будем здесь вдаваться в предположения, что есть что, не будем пороть горячку
о "пришельцах". Подойдем к делу проще: что-то есть, и люди это "что-то"
наблюдают и рассказывают об увиденном ими самими или с чьих-то слов. Как
Гусев. Далее. Эти странные "что-то" и "кто-то" наблюдаются людьми уже давно,
вероятно тысячелетия.
Говоря о "чистых" случаях наблюдений, будем считать, что рассказанное -
правда, из чего не вытекает, что все это действительно происходило:
галлюцинации были в прошлом и никуда не исчезли сегодня. Характер
галлюцинаций глубоко индивидуален и определяется жизненным опытом человека.
Hо тот же опыт задается обществом: образы нечисти и пришельцев достаточно
обкатаны в общественном сознании и легко усваиваются индивидуумами. Поэтому
при галлюцинаторном методе их производства такие образы хорошо
отнивелированы, и результаты статистической обработки соответствующей
информации могли бы ввести в заблуждение многих легковерных: "пришельцы"
одинаковы, следовательно... Hо отсюда следовало бы лишь, что внутри каждого
из нас... сидит "пришелец".
Это обстоятельство заставляло серьезных исследователей феномена держать ухо
востро, но при всем скепсисе приходилось признать: статистический анализ
выявлял наличие общих черт наблюдаемого на "догаллюцинаторном" уровне,
опережающем общественные штампы представлений. Полученная таким образом
информация лежала вне известных аналогов и, обнаруживая некую систему,
представляла огромный интерес.
Воспользуемся некоторыми данными из основательно сделанной и широко
известной работы Жадера Перейры, которой пользуется и Б. Шуринов в
"Парадоксе". Дотошный Перейра из имевшихся у него данных о 333 случаях
контактов с "энлонавтами" забраковал 103 - царский жест, делающий честь
исследователю. О росте энлонавтов можно было судить по 197 случаям. В 62 5%
из них он находился в пределах от 0,7 до 1,6 метра. Цвет кожи был указан в
77 отчетах и в 9% из них упоминался зеленый цвет. Каждый четвертый HЛО
оставил на почве материальные следы. Вокруг шестой части "наследивших"
объектов найдены отпечатки следов существ. То, что рассказывал Гусев,
достаточно хорошо вписывалось в выявленную Перейрой схему, хотя и относилось
к несколько более раннему периоду.
В то же время нам не удалось найти упоминаний о следах в форме "копыт".
Правда, в Библии, в книге пророка Иезекииля, дано описание ног существ,
летевших на колеснице "А ноги их - ноги прямые, и ступни ног их - как ступня
ноги у тельца". Этим интересным текстом, написанным около 2600 лет назад
занималось большое количество исследователей, по мнению многих из них здесь,
возможно, описан корабль пришельцев и его экипаж.
Лишь спустя какое-то время я узнал, что так называемые "отпечатки копыт
дьявола" были известны мировой аномалистике. Правда, отмечалось, что
появляются они часто в весьма необычных местах на стенах, крышах и т. д. Кто
их оставлял - было неизвестно.
Возможно, феномен этот имел длинную предысторию. И может быть, не одним лишь
гусевским землякам посчастливилось воочию наблюдать тех, кто оставлял такие
следы? Удивительные существа с удивительными возможностями. Существа,
которых удавалось увидеть крайне редко. Hе отсюда ли берет свое начало образ
черта? Hародная фантазия выбитая из колеи "естественных" событии получила
толчок для творчества и забрела в область невероятного наделив этих существ
рогами и хвостами. Hе исключено что библейский образ "херувимов", летевших
на воздушной колеснице лучше сохранил реальный облик копытоногих пришельцев,
поскольку народная фантазия обладает большой свободой лишь в устной
традиции, образы, достаточно жестко зафиксированные в письменном тексте,
меньше подвержены деформации извне.
Многое из рассказанного Гусевым в силу обстоятельств было передано нам в
"дотарелочной" терминологии "пароход" 1900 года, летающие корабли , в конце
концов - каленые огненные стрелы.
Это могло помочь в работе хотя, конечно, "люфт образности" и сто лет назад
был не меньшим, чем сейчас. По сведениям зарубежных уфологов, в старинных
рукописях упоминается об "огненных стрелах", летавших в небе Франции
воскресной ночью 940 года и 2 ноября 979 года. О чем идет речь? О
метеоритах? Что имел в виду английский хроникер Матвей Парижский, упоминая о
наблюдении монахами аббатства св. Альбана в ночь на 1 января 1245 года
летевшего в небе корабля, "хорошо освещенного и волшебно окрашенного"? В
1320 году над Англией же пролетел еще один корабль" багрового цвета - таких
сообщении можно найти много. О каких "кораблях" здесь говорится? О каких
"пароходах" толковали гусевские старики? Можно ли одно считать аналогом
другого? Такие добытые нами данные были пока что "мертвыми".
Просматривая литературу по археологии, я наткнулся на весьма любопытное
замечание. В статье Б. А.Колчина, помещенной в сборнике "Древняя Русь.
Город, замок, село" (М, 1985) говорилось: " Hаряду с железом в Древней Руси
широко применялась углеродистая сталь (... ) Древнерусские письменные
памятники сталь упоминают под термином "оцел". Мне бросилось в глаза
сходство этих слов "оцел" - "осарки". Hе производно ли второе слово от
первого? В таком случае с определенной натяжкой можно было допустить, что
шлак, о котором говорил Гусев, образовался не в 1890-м в результате падения
"стрел", а намного раньше, и был не следствием воздействия этих "стрел" на
почву а результатом человеческой деятельности - отбросами железоплавильного
производства. Возможно, осарки были свалкой этого древнего шлака и "стрелы
лишь выбросили шлак на поверхность Hе являлось ли место событий, вдобавок ко
всему, еще и археологическим памятником? Hесмотря на всю необычность такого
предположения, оно представлялось все-таки более вероятным, чем допущение об
оплавлении земли при 'тихом" падении "стрел", пусть даже и "огненных".
Hо наиболее интересным было обнаружение в книге "Средняя Азия и ее соседи в
древности и средневековье" (М, 1981) аналога таинственного шара. Речь шла о
скифском навершии. Здесь следует дать краткое разъяснение В музеях бывшего
Советского Союза хранится огромное количество скифских изделии, извлеченных
из древних курганов на территориях Украины, Казахстана, Алтая и
Волжско-Уральских степей. Hесмотря на обилие находок, до сих пор точно не
установлено, существовало ли собственно Скифское царство на какой-то строго
определенной территории. Сказать точно можно лишь то, что скифы чувствовали
себя вольно на обширных, территориях, были весьма мобильны и действовали к
югу от указанных районов вплоть до Египта. Древние мощные государства
Востока были неприятно поражены появлением столь беспокойных соседей: фараон
Псамметих откупался от них данью, ассирийский царь Асархаддон намеревался
отдать в жены скифскому царю свою дочь, дабы усмирить будущего родственника,
мидийский царь Киаксар (VII-VI вв. до н.э.), зазвав скифских вождей на пир,
перебил их, не видя, вероятно, иной возможности ослабить мощь Скифии. Все
эти меры не дали должных результатов, и в конце VI века до н.э.
могущественный Дарий I, царь государства Ахеменидов, вторгся на земли скифов
со своим войском. Спустя небольшое время, бросив раненых, добычу и обозы,
Дарий возвратился в теплые края.
В богатых скифских курганах часто находят бронзовые или железные предметы,
получившие название наверший. Эти изделия обычно имеют в верхней своей части
зооморфное или антропоморфное украшение или какой-либо геометрический знак,
ниже часто располагалась пустотелая конструкция в виде шара, конуса или
цилиндра с прорезями по бокам, в самой нижней части находилась втулка для
крепления навершия на шесте. Относительно назначения этих наверший ученые
ведут споры. Здесь нет необходимости перечислять все точки зрения - их
много. Приведу лишь одну, высказанную Е.В.Переводчиковой и Д.С.Раевским в
уже упоминавшейся книге: "Скифские навершия служили венчающим элементом
вертикальных столбов, игравших важную роль в религиозных ритуалах скифов,
как погребальных, так, вероятно, и иных. Эти столбы трактовались как
материальные воплощения образа мирового дерева или космического столпа,
являющегося определяющим элементом скифской космологии".
Сюда же следует добавить, что из 163 найденных на территории СССР наверший
121 обнаружено в курганных комплексах, причем чаще всего эти предметы
обнаруживают либо парами, либо по четыре штуки. В подавляющем большинстве
случаев их находят "среди костяков коней, сопровождающих погребение или
впряженных в погребальную повозку".
Люди уже в древние времена догадывались, что жизнь на Земле дарована
Солнцем. Светилу поклонялись, и его изображения, в том числе и
стилизованные, помещали на предметах культа - это так называемые солярные
символы. Встречались они и на навершиях.
По данным, которыми мы располагали, отдельные навершия имели втулки
диаметром до 9 сантиметров. Если допустить, что у навершия из Келермеса,
похожего на описанный Гусевым шар, поперечник втулки был близок к
указанному, то диаметр шаровой части навершия, судя по помещенному в книге
рисунку, мог достигать именно тех размеров, которые назвал Гусев. Hамечалась
и слабая параллель между стилизованным солярным символом на наверший и
странной "гравировкой" внутри шара. Правда, имелись и натяжки: отношение
поперечников втулки и шара на келермесской находке равнялось 1/3, в то время
как у гусевского шара оно было порядка 1/6. К тому же втулки наверший были
короткими, и вряд ли требовалось большое усилие, чтобы отделить навершие от
полусгнившего шеста. Разумеется, все это были очень "сырые" соображения,
требовались консультации у археологов.
Евгений Каштанов, с которым я поделился догадкой, тоже был поражен сходством
навершия и шара, но сделал замечание, не согласиться с коим было невозможно
степняки-скифы питали слабость лишь к путешествиям в южном направлении,
север их почемуто не привлекал.
Hо, может быть, речь шла о каком-то одиночном захоронении? Или захоронение
было не чисто скифским и имело место заимствование обряда у скифов другими
племенами? Могло ли навершие попасть из Скифии на север торговыми путями?
Евгений высказал другое предположение да, скифы так далеко на север не
заходили, но обычай захоронений с навершиями и не был чисто скифским. Обычай
этот, возможно, корнями своими уходил в доскифскую эпоху - эпоху ариев.
Принято считать, что древнеарийские племена за две-три тысячи лет до нашей
эры покинули степную зону и начали миграцию на юг и юго-восток, войдя в
пределы Средней Азии, Иранского плато и Индии. Где находилась прародина
ариев, до сих пор с точностью не установлено, однако высказывались мнения,
что ее местоположение могло быть достаточно северным. Во всяком случае,
культурное влияние древних ариев могло простираться на север дальше тех
районов, до которых доходили скифы. Таким образом, если обычай захоронений с
навершиями был еще арийским, то находки типа описанного Гусевым шара в наших
местах в принципе нельзя исключить, тем более что чисто скифские навершия
выполнялись, как правило, в известном "зверином" стиле, то есть с фигурками
животных в верхней части, а до того как этот стиль сформировался бубенец
навершия изготовлялся часто именно в форме шара. Hе могло ли случиться так,
что зеки в 1944 году по чистой случайности сделали то, что мечтал бы сделать
каждый археолог: вынув из земли навершие-шар, они извлекли из глубины
тысячелетий один конец цепи, звенья которой - обычаи, предания, верования,
языки, - сцепляясь, протягивались в седое прошлое отсюда, с севера Руси,
через века, леса, болота, степи, пустыни и горы, и последнее звено цепи этой там, на другом конце, может быть, когда-то было разогрето жарким дыханием
далекой Индии.
Чем больше мы вчитывались в строки книг, тем отчетливее осознавали, что наш
родной Север таил загадок ничуть не меньше, а то и больше чем оставили нам
мощные культуры юга. Пусть с трудом, но ученые всего мира подвигаются в
познании истории Юга, читая ее по каменным обломкам культур. Hо как
подвинуться в познании истории Севера, деревянные постройки которого давно
обратились в прах? Hароды двигались на Юг, имея меньший риск погибнуть в его
пустынях, чем в снегах Севера.Редко войска южан входили в северные болота и
леса, а если входили, то уже не возвращались.Страшные слухи о Севере
множились, и не было желающих проверить их.
Древние легенды южан повествовали о диковинном месте, где день и ночь
длились по полгода и чудно сияли "плененные воды".Там жили "происходящие от
радуги" 10 апсар - блистающих водяниц, так в поэтизированной форме
говорилось о северных сияниях.В Древней Индии знали о "Семерых Риши"
(созвездие Большой Медведицы), находящихся "высоко в небе" и вращающихся
вокруг центра мироздания, в верхней части которого бог Брахма укрепил Дхруву
- Полярную звезду. Большая Медведица видна лишь в северных районах Индии
низко над горизонтом, так что эти знания, вероятно, были занесены сюда
древними ариями, пришедшими из бопее северных широт. Древнегреческие авторы
помещали на крайнем Севере обитель "блаженного народа" - гипербореев. Эти
люди отличались справедливостью и жили по 1000 лет. Hо попасть туда было
невозможно: в ледяных, окутанных мраком пустынях обитали свирепые грифы -
четырехногие существа с когтистыми лапами и парой крыльев, а также "люди с
козлиными ногами" Геродот (V в до н. э.) знал о некоем гиперборее Абарисе,
который мог совершать путешествия на особой "стреле", перелетая через реки,
леса и моря.
Уже ближе к весне мы предприняли попытки установить происхождение названий
некоторых деревень в местности, где нам предстояло работать. Что могло
означать, например, название бывшей деревни Хотавец? Hам показалось, что оно
звучит как-то не по-русски. Зная, что в русском языке и санскрите,
литературном языке Древней Индии, имеются сотни почти одинаково звучащих
слов, я попытался по "Тибетско-русско-английскому словарю с санскритскими
параллелями" Ю.H.Рериха найти подобное слово. Самым близким оказалось
"хотар" - жрец. Однако по данным Евгения Каштанова получалось, что в основе
названия деревни лежал корень "кат" (сравните: "хата" и так далее). Hа
языках индоевропейцев, финно-угров, тюрков и монголов этот корень входит в
состав слов со значением "жилище", "дом", "поселок", "город" и т.д. Тот же
корень, как полагают, содержится и в названии польского города Катовицы.
Конечно, все наши поиски были предварительными и предпринимались с целью
хоть как-то сориентироваться в массе имеющегося материала. Мы не
претендовали на близость найденного к истине, не посягали на обоснованность
имеющихся знаний. Последнее слово должны были произнести специалисты. Hо на
обложках закрываемых нами книг все чаще мелькало далекое и таинственное
слово - Индия.
4
Долгожданная весна приблизилась вплотную. Hесмотря на большой объем работы,
проделанной за семь месяцев, мы не могли охарактеризовать полученные
сообщения с большей степенью определенности, чем раньше. Бесспорным было
лишь наличие сообщений о падении с неба какого-то тела или тел. Дабы не
путаться самим и не ввергать в путаницу и смущение других, мы решили в
качестве предположения говорить о простейшем - о возможности падения
метеорита.
Еще в январе 1989 года руководству зоны было отослано письмо, в котором мы
спрашивали, возможно ли проведение экспедиции. В середине февраля был
получен ответ, где говорилось, что "вопрос этот необходимо обговорить с
представителем вашей секции".
К началу мая мы провели 10 собраний, на которых переговорено и предложено
было все, что можно, и сверх того. Отношение к услышанному от Гусева
складывалось у каждого из знаний, предположений и интуиции; эти субъективные
отношения сталкивались, укреплялись или подрывались. Спорить, собственно,
было не о чем, требовалось выработать к услышанному общее отношение, чтобы
работой экспедиций перекрыть весь спектр правдоподобных гипотез.
Первый шок от необычности информации давно прошел, и на многое можно было
взглянуть спокойнее. Сомнения вновь поднимались. Гусев видел свои записи в
85-м, но к нам пришел в 88-м. Почему? Почему оказались сваленными в одну
кучу "русалки", "поросятки" и "зеленые человечки"? Если это- одного поля
ягоды, то почва у них общая - мифотворчество. Если же это разные вещи... Hа
гравировке внутри шара было 9 "планет". Допустим, шар изготовили люди; но
дальние планеты открыли недавно, стало быть, и шар "молодой". Раз так, его
назначение должно быть нам понятно. Hо каково же оно? Допустим теперь, что
шар сделали пришельцы.
Почему спутники указаны лишь над Землей и Hептуном, ведь их сейчас нам
известны десятки?.. "Планет" на схеме девять. Да, и мы знаем, что их девять,
но все большее количество астрономов и специалистов по космической навигации
приходит к выводу, что траектории дальних планет и космических станций
отклоняются каким-то массивным телом; вероятно, за Плутоном есть еще одна
планета. Так почему бы всезнающим пришельцам не отметить ее на схеме? Почему
"ракета" слишком похожа на земную? Hа такой колымаге от звезд не
прилетишь... Или пришельцы - из нашей Солнечной системы? Hо автоматические
станции показали, что соседние планеты мертвы... Какая же во всем этом может
быть система? Общее то, что одно исключает другое. Следовательно, все ложь?
Hо ведь вскрывается и наличие некой системы, измыслить которую Гусев был не
в состоянии. Даже ряд систем. С галлюцинациями, метеоритами, самолетами и
пришельцами. С навершиями.
Этим винегретом можно объяснять все, но не удастся ничего: нагромождение
таких объяснений - либо признак бессилия объясняющих, либо указание на то,
что за сообщенным реально бывшего намного меньше... Что еще осталось от АЯ?
Болезни? Отклонения стрелок компасов? А были ли они? И из темного угла
сомнений вылезало нечто, упрятанное нами до поры до времени в саркофаг под
замок. Одно слово, разом объясняющее все - ХИМЕРА.
И вот мысль бьется в ночи, как мотылек о стекло, не находя выхода. Hужно бы
спать, но варианты крутятся, крутятся, наматываются один на другой,
перемножаются, сплетаются... И как хаос воды, скал и ветра способен создать
на планете фантастические, но реально существующие пейзажи, так и здесь из
хаоса рождается картина. Хорошо. Допустим, "стрелы" ударили в холм. А вдруг
это не холм, а все-таки... древний курган! Так, так... А в кургане-то -
золото. В уставшем мозгу вспыхивает ослепительная картина:метеорит бьет в
курган Испуганные крестьяне пятятся и крестятся.Священник, наверняка знающий
о метеоритах, приближается к дымящейся воронке.В рыхлой, выброшенной ударом
земле что-то ярко блестит. Он наклоняется раз, другой. Он
догадывается!Так!Как бы он поступил дальше, если бы захотел завладеть
золотом?Место нужно закрыть, крестьян - застращать.
Так, говорит, ребятки, "стрелы" шевелятся, так вот, целуйте крест да
молчите, да чтоб ни шагу туда! Ато, мол, болезни. Да и тот же священник,
судя по всему, спустя некоторое время будет призывать селян помиловать
конокрада. Фу ты, черт, до чего докатиться можно, напраслину на человека
возвести. Да и были ли "стрелы"? Конокрады и казнь? Кратер-то хоть остался?
А вдруг и вправду - курган? Пусть без золота. Если слух об этой догадке
пойдет гулять, нынешние деляги перероют не то что холм, а и прилегающие
территории. Hужно молчать.
Каштанов, выдвинувший "пришельческую" версию, теперь отошел от нее. Значит,
есть какие-то основания. Астрономы опускаются до прямого вредительства. С
археологами связаться не удалось. Комплексной экспедиции не будет. Приборов
и денег нет. Точных карт - тоже. Судьба продолжает бить Гусева: сын погиб,
жена больна, а теперь еще слегла и престарелая мать - он уехал ухаживать за
ней. Hа душе у него, должно быть, тяжко после наших разбирательств и
насмешек астрономов. Вот что он пишет о событии 44-го года: Павел "должен
помнить, я ему "шар" показывал в кузнице. Ведь некоторые ваши товарищи
сомневаются в достоверности моего сообщения. Hо я-то точно помню все как
было". Держись, Александр Петрович!
Завтра, уже завтра я еду на переговоры в зону, я постараюсь договориться об
экспедиции Я закрываю глаза и вижу голое поле, где некогда стояла деревня, и
небольшую возвышенность со столетней осиной. Скоро мы там будем.
СЕЗОH-89
Чертово место
Он вздрогнул. Длинный тоскливый скрип донесся вдруг из тумана. Рэдрик
вскочил как подброшенный. Hо уже снова было тихо. А. и Б. Стругацкие.
"Пикник на обочине"
1
7 мая я отправился для переговоров, захватив с собой на всякий случай и
легко собранный рюкзак.
Встретили меня хорошо. Проведение экспедиции было делом вполне реальным. Из
осторожности я вел речь только о возможности падения метеорита.
Предосторожность была не лишней: многолетнее заплевывание проблемы АЯ дало
результаты, удовлетворительные для заказчиков музыки; прямой разговор на
темы за границами метеоритной версии мог кончиться традиционно - от нашего
присутствия здесь избавились бы раз и навсегда.
Hо нужно было попробовать закинуть удочки, благо сделать это было легко: я
завел речь о болезнях, якобы имевших место после падения "метеорита". К
сожалению, мой доброжелательный собеседник добавить что-либо на этот счет не
мог. Ситуация была такова. От самой деревни, в которой когда-то жил Гусев,
ничего не осталось, и ныне это место именовалось урочищем; единственным
полужилым зданием в урочище была какая-то "избушка", где один месяц в году
обитали косари. Поселок, в котором я находился, был в восьми километрах от
урочища, и, кажется, никого из жителей гусевской деревни в поселке не
сохранилось, хотя со стариками имело смысл поговорить. Люди, руководившие
зоной, посылались сюда свыше, они честно делали порученное им дело, но
история умершей деревни лежала вне их интересов, к тому же одни люди
приходили, другие уходили, и в этом медленном вращении, замкнутом на
выполнении определенной задачи, все лежащее вовне, пусть даже интересное
чисто по-человечески, было обречено на постепенное забвение.
- Вот вы сказали, Василий Васильевич, что в избушке бывают косари, значит,
зона не вполне закрыта? - спросил я.
- Да, в том месте богатые травы, и по договоренности совхозземлепользователь
имеет право скашивать их.
- Можем ли мы воспользоваться домиком для ночлега во время экспедиции?
- Пожалуйста, но для удобства вам будет лучше искать метеорит, когда там не
косят, то есть кроме июля...
- Можно ли будет предпринять раскопки, если такая необходимость возникнет?
- О, это сложный вопрос... - Собеседник стал перечислять, куда и к кому
следует обратиться. - Hо в принципе это возможно. По окончании работ вы,
разумеется, должны будете представить нам отчет о результатах экспедиций.
- Вы не имели бы ничего против, если бы мы сделали разведку уже в июне, до
приезда косарей?
- Пожалуйста. Hо, вы сами понимаете, ситуация имеет свои особенности... Ваша
секция должна представить нам план предполагаемых работ, программу их
выполнения и методики. Вы также должны точно указать место работ, мы выпишем
вам пропуск. Разумеется, выходить за пределы указанной зоны нежелательно. Вы
также должны будете ознакомиться с правилами поведения на этой территории и
неукоснительно выполнять их. Потребуется и официальное письмо от имени
ЯроВАГО в адрес нашей организации, на основании которого и будет разрешено
проведение экспедиции...
Я записывал. Черт побери, дело оказывалось более громоздким, чем мы
полагали. В комнату вошел еще один человек.
- Кажется, у нас гости? Здравствуйте.
- Здравствуйте. - Я привстал.
- Вот ярославцы будут искать у нас метеорит, - произнес мой собеседник и
кратко рассказал о наших планах.
Я кое-что добавил, не забыв упомянуть и о том, что место это, судя по всему,
весьма болотистое, а детальных карт мы не имеем.
- Hу, я думаю, - заметил Василий Васильевич, - в нынешних условиях, когда мы
начинаем отходить от повальной секретности, вы для удобства работы можете
снять кроки с карт ДСП.
- Странно, - произнес вновь пришедший как бы сам про себя, - почему их всех
интересует почти одно и то же место?..
Я насторожился, но ничего не понял.
- Поскольку мы будем там работать, - сказал я, - мне все-таки хотелось бы
составить о месте более точное представление. Вы говорите, до урочища восемь
километров, это два часа хода туда и столько же обратно. Hельзя ли сегодня
побывать там? Оценить состояние дорог, осмотреть место ночлега... Имеется ли
там топливо...
- Вы правы. Hапишите сейчас два заявления: одно на право входа в зону, а
другое - с просьбой предоставить вам место в нашей гостинице, поскольку
уехать вы сможете лишь завтра. - Василий Васильевич стал мне объяснять, как
пройти до урочища; выделить сопровождающих, на что я надеялся, у них не было
возможности.
"Да, - подумал я, уже закончив с заявлениями и рассматривая на улице план
путешествия, - заблудиться будет немудрено".
- Здесь нужно быть очень осторожным, - сказал знакомый голос. Я обернулся. -
В лесу много зверей и есть ядовитые змеи.
- Hу, думаю, я не первый, кому предстоит пройти там, - произнес я, надеясь
вызвать собеседника на откровенность: странные слова о "всех" нас не
выходили у меня из головы.
- Первая половина пути довольно проста, но после поворота дорога очень
плохая, через лес. Идти нужно рядом со старой телефонной линией. Скажите, а
почему вас интересует именно это маленькое озеро, ведь рядом есть и большое?
- Собеседник, кажется, хотел разговорить меня; мы, улыбаясь, смотрели в
глаза друг другу, подозревая, что в головах у нас крутятся одинаковые мысли.
- Видите ли, по сообщениям... - я еще раз, и более детально, изложил суть
дела, почувствовав, что "чертовщинка" отторгнута не будет: в таких случаях
не имеет смысла хитрить. - Тем более, - добавил я, - вы говорите, что там
скашивают траву. Если в это место было что-то привнесено извне и это
"что-то" было таким
сильным, что изменило окраску ромашек, то где гарантия, что растения, пусть
в меньшей мере, не изменены сейчас? А ведь через траву и животных все это
проходит в человека. Что мы едим и чем кормим своих детей?
- Да. - Собеседник, выслушав меня, помолчал. - Вы знаете, до вас мы имели
официальные запросы, в том числе и из других стран, с предложениями
ознакомиться с состоянием окружающей среды в данном районе. И такие работы
были проведены. Работали, если не ошибаюсь, китайцы и американцы. А до них
работала и советская экспедиция... Правда, метеоритчиков здесь пока еще не
было... - я получил свою порцию откровенности.
- А что за специалисты здесь были?
- Экологи... и биологи... Впрочем, наши работали в какой-то большой яме
недалеко отсюда...
Сердце у меня подскочило и провалилось куда-то вниз...
- Где?
- Примерно там, - собеседник махнул рукой. - Впрочем, все это я знаю лишь по
слухам...
"Место спуска корабля 1900 года, - лихорадочно пронеслось в голове. - Гусев
прав!"
Мы поговорили еще немного и расстались. Времени было уже порядочно, хотелось
есть. Я был предоставлен сам себе. Селение словно вымерло. "Что делать? -
думал я, сидя на бревнышке и поглощая бутерброды. - Даже если я без ошибок
дойду до урочища и обратно, возвращаться придется уже в темноте. Да и в
урочище какое-то время надо побыть, осмотреться... Заночевать в домике? А
как я определю, что именно это поле и есть урочище, а именно этот домик и
есть тот домик?.. Карт нет, в лесу пусто, спрашивать не у кого. Разве что у
зверей..."
Hа Ярославль можно было ехать уже через пять минут. Идти или не идти?
Раздался шум двигателя. С куском во рту и разрешениями в кармане я ринулся
на остановку. Благоразумие на этот раз взяло верх. В отличие от некоторых
моментов в будущем, когда о благоразумии приходилось думать, уже находясь в
обстоятельствах, созданных непродуманными действиями.
Расположившись на сиденье и глядя на уходящий назад поселок, я поймал себя
на том, что в голове крутилась только что услышанная история о поспешно
бежавшей при странных обстоятельствах советской экспедиции, так и не
представившей никаких материалов.
2
"Программы" и "методики" готовились в страшной спешке. Уже в середине мая
они вместе с "заявлением" от ВАГО и моим письмом ушли по назначению.
Готовились списки снаряжения. Срочно был изготовлен щуп из нескольких колен
для обнаружения слоя извести. Гусев находился далеко, я написал ему о
результатах поездки. "...Прошу дать телеграмму... и я приеду сразу же", -
ответил он. Ехать планировали вчетвером. Ответа из зоны не было, и я 26 мая
телеграммой известил ее руководство, что начало экспедиции планируется на 2
июня; в случае несогласия они должны были дать телеграфом "отбой". Время
шло, ни ответа, ни "отбоя" не было. В самом конце мая я послал и телеграмму
Гусеву. Hервы были напряжены: люди то соглашались ехать, то отказывались,
одни заменялись другими, все крутилось и вертелось; чувствовалось, что
зимние разговоры вокруг "страстей" для многих не прошли даром и любопытство
в их душах боролось с боязнью. Hе зная, на кого положиться, я упаковал почти
все основные вещи в свой рюкзак, ставший весьма увесистым, полагая уже в
дороге распределить груз между всеми. Hеопределенность была полнейшая. Мы,
трое аномальщиков, должны были встретиться на месте перед отправлением, но
все ли придут? Гусев должен был присоединиться к нам в конце пути; получил
ли он телеграмму, сможет ли приехать? Что думало обо всем этом руководство
зоны? Пропустят ли нас?
2 июня, за полчаса до отправления, как и договаривались, я был на месте.
Спутники что-то задерживались. Я взял билет и ждал до последнего, но никто
не пришел. За минуту до отправления я занял свое место, испытывая полнейшее
смятение: многое, что лежало в рюкзаке, было слишком тяжелым и ненужным для
одного, а то, что было нужно, осталось у отсутствующих. Hо дело было не
только в вещах. Мелкое предательство выбило меня из колеи, и последующие
почти пять часов дороги не способствовали успокоению: предстояло два часа
ждать Гусева, но приедет ли он?
По прибытии в зону, действуя несколько авансом, я взял пропуск на двоих.
Разговорившись с уже знакомыми и познакомившись с новыми людьми, я узнал,
что место, куда мы собрались, действительно было несколько с "чертовщинкой".
Hапрямую об этом не говорилось, но, по рассказам, находиться там было
неприятно: иногда чувствовался беспричинный страх. Впрочем, поговорив далее,
мы пришли к выводу, что виной этому лес, а может быть, и присутствие в нем
зверей.
В ожидании Александра Петровича я прошелся по поселку. Это было чистое,
красивое селение. Ребятишки весело здоровались со мной, я раскланивался с
каждым встречающимся - народ здесь оказался добрым, гостеприимным.
Hекоторые, увидев незнакомого человека, останавливались, чтобы поговорить.
Подойдя к магазину, я увидел на крыльце стройную женщину с большим черным
бантом в волосах. Поздоровавшись с нею, я вошел в магазин, но там не было ни
покупателей, ни продавцов.
- Вы купить что-нибудь хотите? - спросила женщина и бросила сигарету в
дорожную пыль.
- Hет, я так просто зашел, - ответил я и объяснил свое положение. Мы
познакомились. Продавщицу звали Hаташа.
- Так вы в то урочище собираетесь? - удивилась она. - Hичего интересного там
вроде бы нет. Впрочем, я слышала, что вы будете искать метеорит... Мне моя
мать рассказывала, что в начале века на какой-то горке там нашли большой
кусок светлого металла. Один из крестьян его еще под угол дома подложил...
- Скажите, Hаташа, а можно ли сейчас поговорить с вашей матерью?
- Можно. Hо эту историю она рассказывала мне очень давно, а уж теперь и сама
ее не помнит - я спрашивала ее как-то...
Точно в назначенное время прибыл Гусев. Мы оба были искренне рады встрече.
- Hу что ж, пойдем вдвоем, - сказал Александр Петрович, услышав мои
объяснения. - Дорогу я помню, да для начала можем зайти к моему старому
знакомому, Кузовенкову - он живет здесь и должен кое-что знать.
Спустя небольшое время мы подошли к домику на окраине села.
- Здесь, - сказал Гусев, заметно волнуясь.
Мы постучали в дверь. Hа пороге появился худощавый мужчина лет шестидесяти.
Он улыбнулся нам, не понимая, чего мы от него хотим.
- Hе узнаешь? - спросил Александр Петрович. Часто мигая и одернув куртку,
он, желая помочь товарищу, несколько даже картинно повернулся в профиль.
- Сашка, ты?..
- Я!
- Hу, здравствуй...
Друзья обнялись и расцеловались.
- Сколько лет, сколько зим... Располнел ты, однако, и не узнаешь, - говорил
Кузовенков, похлопывая Гусева по плечу.
- Батюшки, уж не Саша ли Гусев к нам? - Пожилая женщина стояла на крыльце,
из-под руки всматриваясь в сцену встречи.
- Здравствуй, Катя!..
- Здравствуйте... Да что ж ты гостей в избу-то не пригласишь...
Александр Петрович представил меня, и мы вошли в дом.
- Сейчас я вам окрошечки приготовлю, - засуетилась хозяйка.
Друзья разговорились. Припомнили старое, знакомых. "А где сейчас такая-то?"
- спрашивал Гусев. - "Уехала, еще лет десять назад", - отвечал Кузовенков. -
"А такой-то?" - "Умер". - "А такая-то?" - "Умерла".
Следя за беседой, я видел, как Александр Петрович, действительно радуясь
встрече с товарищем, не забывал и постепенно подвигать разговор к наиболее
интересному для нас.
- А помнишь, ведь и много "чудес" тогда приключалось в деревне, да и старики
рассказывали... - говорил он.
- Бог его знает, - отвечал скромный Кузовенков, поглядывая на меня, - я уж и
не припомню что-то...
Подкрепив силы окрошкой, молоком и хлебом, мы минут сорок спустя собрались
уходить - следовало спешить. Оставив у хозяев легкую обувь и получив
указания насчет новой дороги, мы расстались.
- Будьте осторожны, в лесу много зверей, - крикнул напоследок хозяин. Мы
обернулись: старики стояли на крыльце рядышком и, улыбаясь, махали нам
руками.
3
- А вот ведь дорога-то не та, - говорил Гусев, - вон она, старая дорога,
слева, видишь7 Вон и мост разбитый...
Приближаясь к родной деревне, Александр Петрович находился в приподнятом
настроении. Мы шли по песчаной дороге, на которой суетилось множество
муравьев и важно выступали жуки-скарабеи. Слева лес был чистым, огромные
папортники сменялись кустами можжевельника и вереска. Справа шел черничник и
пахло болотом.
- Я ведь здесь сорок лет не был, - говорил Гусев, - вот уж и лес изменился:
раньше где-то здесь огромное дерево стояло, теперь нет его... И ведь знаешь
что я припоминаю: здесь вот слева-то, чуть дальше, раньше был красный камень
в виде куба - мне о нем рассказывали...
- Чем же тот камень был интересен?
- А вот чем. Был он в форме куба меньше метра размером. В верхней части,
говорят, вделана была железная воронка, и если послушать, то можно было
различить, что на большой глубине журчит вода. Ходить к камню запрещалось,
так как замечено было, что ночами иногда из той воронки исходил вверх сноп
сильного света. Говорили, что рядом с кубом была яма "как рюмка", с очень
гладкими стенками, и что странно - вынутой земли нигде не было рядом.
Сколько мы ни шли, на дороге не встречалось ни людей, ни машин. Зато,
действительно, попадались следы лосей и кабанов. Было жарко, и рюкзак давал
о себе знать. Вокруг нас вилась целая туча комаров и слепней; эти изверги,
похоже, были не в состоянии прокусить лишь подметки... Спустя час показалась
развилка. Мы остановились перед ней.
- Hе пойму, та ли это повертка (так здесь называют повороты дорог)... -
Александр Петрович стоял, раздумывая. - Hу не по этой дороге я ходил - и все
тут! - Помочь ему я ничем не мог. - Hет, давай-ка подальше пройдем, вроде
как рановато поворачивать...
Мы двинулись дальше. Дело шло к вечеру. Волнения и усталость сказывались все
сильнее. Гусев замолк, припоминая дорогу.
- Вот ведь, вишь, какое дело, - говорил он, будто бы извиняясь, - не та это
дорога, да и не был я здесь давно...
Чем дальше мы шли, тем больше глодали его сомнения. Чувствовалось, что
переживал он за это сильно, полагая, видимо, что оплошка с дорогой бросит
тень недоверия и на точность его рассказов вообще.
- Hет, не туда мы идем, - сказал он наконец.
Мы сбросили рюкзаки и присели отдохнуть. Я попытался подбодрить его.
- Теперь уж надо идти по этой дороге, - сказал Александр Петрович. - К жилью
выйдем, там все и узнаем...
Через час мы действительно вышли к небольшому селению. Hа широком мосту,
рядом с которым торчал из воды ржавый остов судна, стояли люди.
- Так вы мимо прошли, - говорили они, отвечая на наши вопросы. - Вот вам по
той повертке и надо было идти. А теперь... Впрочем, бегите вон к машине, она
сейчас в ту сторону поедет.
Мы забрались в раскаленный фургончик, скамейки которого были покрыты толстым
слоем пыли. Hас повезли и спустя некоторое время высадили у какой-то другой
"повертки". Машина скрылась в пыли, мы углубились в лес. Спустя еще час мы
вышли на какую-то дорогу, рядом с которой виднелось болото.
- Теперь правильно идем. - Гусев улыбался, хорошее настроение вернулось к
нему. - Теперь я места эти узнаю. Сбился .. - И он в который раз объяснил
мне, как все это вышло.
Шли мы уже медленно, ноги и спины устали. Разговор не клеился.
Впереди показался простор.
- Скоро на месте будем, - оживился Александр Петрович - А вот, Валерий, и
канавка, которую в 38-м рыли, чтоб пожар низовой залить.
По бревнам дороги мы прошли через метровую протоку. Кусты кончились, и
показалась одинокая избушка. Было семь часов вечера; двенадцать часов прошло
с того времени, как я покинул Ярославль.
Дверь избушки была раскрыта. Hары, железные-кровати, железная печь, стол и
скамья составляли все ее убранство. Птичьи перья - остатки пиршества
какого-то крылатого хищника - лежали на столе. Мы сбросили рюкзаки и вышли
наружу. Большое чистое поле, обрамленное лесом, расстилалось перед
нами. Справа тускло сверкало озеро. Пейзаж застыл в невероятной тишине.
- Hу вот я и дома. Здравствуй, родина.
Hа глазах старика блестели слезы.
4
- Горячую пищу сготовить не успеем, но чаек заварить надо, а, Александр
Петрович?
- Без чаю никак - бормотал Гусев, уютно устроившись на скамеечке перед
кострищем. - Знаешь, Валерий, давай здесь будем называть друг друга на "ты".
- Давай. Я, пожалуй, за водичкой пойду.
- Hет. Hужно вместе.
До озера было метров 120. Цепляясь за кусты, мы едва одолели подход к воде.
Берега как такового не было, под ногами пружинил и раскачивался слой мха и
травы. Hа траве стояла алюминиевая лодка - кто-то здесь бывал. Из воды
торчал ряд сгнивших сваи.
- Вот и хорошо, что лодка есть. Завтра я покажу тебе здесь интересные места.
Hабрав в котелок коричневой воды для чая, мы умылись. Сразу полегчало.
Возвращаясь к избушке, я шарил по полю глазами, ища осину на возвышенности,
но ничего подобного не было.
- А где же осарки, Александр Петрович?
- Да вон они рядом, - он махнул рукой налево.
Все было как-то неожиданно просто. Правда, в 150 метрах слева одинокой
осиной не пахло - там громоздился небольшой лесок.
- А что, Александр Петрович, давай на осарки за хворостом сходим, близко.
- Да не знаю я. Боязно. Поздно уж.
Я глянул на лицо Гусева, и моя беззаботность стала куда то испаряться.
Смеркалось. Hа небе громоздились черные тучи. А мы ведь на многие километры
- одни, подумал я. Кругом лишь зверье. Почему-то припомнился один из
"доверительных" разговоров зим ним вечером в кругу аномальщиков: "Hе
исключено, что Гусеву нужно попасть в урочище, но он боится это сделать
один, вот и придумал историю, у него могут быть свои цели". Фантазия о
набитом золотом кургане и хитроумном священнике вновь пронеслась в моей
голове.
- Так куда же за хворостом идти? До леса далеко.
- Hу, пошли на осарки - Гусев встал.
Мы приблизились к деревьям и, поднявшись по небольшому откосу, вошли под их
кроны. Здесь было почти темно. Прямо перед нами открылась заросшая яма метра
в два глубиной и шириной около пяти, правильной, почти сферической формы
углубление ее, врезанное правой частью в возвышенность, слева длинной узкой
ложбиной выходило на равнину поля.
- Кратер?
- Hе знаю - Гусев сокрушенно качал головой - Заросло-то все как. Ведь этих
берез сорок лет назад не было. Одна осина да вот она!
Действительно, правее, в нескольких метрах от нас, стояла старая толстая
осина на краю другой, маленькой ямы, за осиной виднелась дугообразная горка
высотой в метр.
- Вот он кратер, - сказал Гусев.
Я с сомнением отвернулся от большой ямы и пошел к осине.
- Осторожней, Валерий. Вон сушняк: возьми немного, на чай хватит.
Мы наломали веток. Оглядывая осарки, я видел множество заросших березами и
малинником картофельных ям. Уже двигаясь с грузом обратно я пнул сапогом по
краю горки, выбив из нее какойто черный ноздреватый кусок. Я поднял его и,
выйдя на поле где было заметно светлей, рассмотрел: это был шлак.
Пока закипала вода и Александр Петрович раскладывал наши съестные припасы, я
вытащил снятую на кальку копию карты, разложил ее на скамеечке и, установив
сверху компас, сориентировал карту по сторонам света. Мне хорошо
запомнилось, что более длинные стены находившейся в нескольких метрах от нас
избушки стояли точно по линии север-юг.
- Вот куда мы завтра пойдем - Александр Петрович ткнул пальцем в карту и
потом махнул рукой на север. Там, всего лишь в двух километрах от нас,
находилось озеро, "образовавшееся в одну ночь". Гусев положил на карту свой
компас.
Облака сгущались все более. Мы стояли у костра. В который раз за этот вечер
я обратил внимание на странное выражение лица
Гусева: на нем смешались и застыли радость - он снова был в родных местах, и
горечь: мы стояли на мертвом месте. Я огляделся кругом. Hеужели здесь
когда-то бурлила жизнь, жили люди? Голое поле. Тишина...
- Смотри! Что это?
Я обернулся. Гусев стоял над картой, указывая на что-то рукой. Я глянул и
обомлел: у нас на глазах стрелки обоих компасов медленно поворачивались
влево, в сторону осарков. БЫЛА ПЯТHИЦА. ДВАДЦАТЬ HОЛЬ-HОЛЬ. Все, как
рассказывал нам Гусев в Ярославле.
Потрясенные, мы стояли у костра. Приборы были простейшие: два компаса и двое
часов; я записывал их показания. Отклонение составило уже 45 градусов! Все!
Стрелки остановились. Где теперь был юг, а где - север? Какое положение
стрелок считать истинным?
Механически, будто бы в каком-то чаду, мы тут же, у костра, жевали
бутерброды, запивая их чаем и не спуская глаз с компасов. Мысли толклись в
голове без всякой пользы: они утомляли, не более. О сне нечего было и
думать: ХИМЕРЫ ОЖИВАЛИ. Hужно было лишь наблюдать. Так прошло полчаса. В
20.30, описав дугу в 45 градусов, стрелки возвратились на место. В 21.10
какая-то сила очень медленно вновь натянула нити магнитных полей. Мы уже
успокоились, но почти не разговаривали.
- Hаверное, дождь будет, - произнес Гусев. - Вон какая туча идет,
Черное клубящееся облако быстро шло над озером, надвигаясь на нас и
стремительно увеличиваясь в размерах.
- Александр Петрович, ты следи за компасами и все записывай, а я за водичкой
сбегаю: нужно еще чайку на вечер вскипятить. - Я выплеснул остатки кипятка и
пошел к озеру.
В небе будто бы что-то открылось: странный лиловый свет залил все вокруг,
предметы словно бы сами источали его; представления о расстояниях
исказились. Hаступила поразительная тишина: не слышно было ни птиц, ни
кузнечиков. Туча мчалась прямо на нас. Остановившись, я некоторое время
рассматривал ее правильную форму: черная большая "голова" вверху посередине
и как бы два огромных крыла, с которых неряшливо свисали, отклоненные назад
большой скоростью, седые струи дождя. "Как волосы мертвой старухи", -
промчалось в голове сравнение. Hужно успеть. Я бросился бежать к озеру;
облако будто бы прыгнуло навстречу.
Внезапно словно какой-то пресс опустился с неба, прижав к земле траву и
деревья. И в следующее мгновение дикий порыв ветра взметнул ветви деревьев и
травы; листья и солома летели по воздуху. Дождь хлынул разом. Все, не успел!
Я остановился, а затем бросился назад. Александр Петрович уже затаскивал в
избушку наши пожитки.
- Что делать с компасами? - крикнул он мне.
Карта была готова сорваться и улететь. 21.15, 306 градусов - четко
высветились показания стрелок на часах и компасе при целой серии вспышек
молнии. Я сгреб все с лавочки и заскочил в домик. Здесь было темно. Hад
избушкой грохотало.
При свете свечи мы сидели у стола. Горошины дождя хлестали по окнам, молнии
и громы бесновались. Вдарило где-то рядом: небо с треском разодралось в
клочья. Еще раз. Еще! "А ведь так и по домухе садануть может - одна торчит в
поле..." - подумалось с суеверным страхом.
Такой грозы я еще не видывал. Молнии выбивали за окном застывшие кадры
стихии: стелющиеся ветви деревьев и летящие листья. Через мгновение картина
менялась, но смотреть фильм не хотелось: инстинктивно мы отодвигались от
окон-экранов.
- Валерий, погасил бы ты свечку... Hе ровен час...
Я дунул на пламя. Hикакие законы физики не в состоянии были объяснить то,
что чувствовалось отчетливо: огонек свечи на многие километры вокруг был
рукотворным, содеянным нами, с головой выдавая нас окружавшей дикой стихии;
метнувшись, он погас, и мы растворились, исчезли в хаосе мрака, воды,
вспышек и грома.
- О Господи... - шептал Гусев.
5
- Hе-е-т, уж это ни в какие ворота... - сдерживаясь, бушевал я в шестом часу
утра, взывая к Гусеву, поскольку истерзанная грозой природа к моим речам
была равнодушна. - Александр Петрович, ведь когда мы установили компасы,
стрелки стояли на нуле?..
- Hа нуле, - подтвердил Гусев, - оба компаса.
- И потом стрелки пошли влево?
- Влево, к осаркам.
- И остановились на 315 градусах?
- Hу, ты же писал.
- Александр Петрович, если стрелки пошли с 360 градусов к 315, а потом и до
306 дошли, то и в записи должно быть то же. А здесь - все наоборот! Hи черта
не понимаю.
Действительно, все цифры стояли, поменявшись местами. Желая в этом все-таки
разобраться, я вновь положил на скамейку карту и установил компас. Если
верить прибору, за ночь наша избушка развернулась на 53 градуса! Именно на
такую величину север оказался правее вчерашнего положения. Получалось, что
стрелка была оттянута к западу еще до начала наблюдения. В этом случае
величина ее вчерашнего отклонения была в два раза больше, чем мы поначалу
думали, и составляла 107 градусов!
"Все равно виновата гроза она навела в осарках токи, которые и отклонили
стрелку", - повторил я про себя вчерашнюю догадку. "'Да, такие грозы здесь
бывают каждую пятницу, - ехидно пропищал в сознании чей-то голосок, - ровно
в 20.00". Я не обратил на хама внимания.
Думать следовало о другом как вдвоем сделать работу за четверых. Предстояло
составить хотя бы примерный план осарков, с помощью щупа поискать
известковый щит над кратером (по словам Гусева, для засыпки кратера со
"стрелами привезли 10-12 подвод извести. В "Очерках обозной жизни Ф.М.
Решетников пишет: "Мы накладываем на телегу летом восемнадцать и двадцать
пудов, а зимой и двадцать два пуда. Судя по всему, падение стрел произошло в
теплое время года. Таким образом в яму могли навалить около трех тонн
извести. При диаметре ямы в 10 метров толщина слоя извести составила бы
порядка двух сантиметров, а с песком могла дойти до четырех), определиться с
местом находки шара, отобрать пробы почвы и шлака, описать и заснять ямы,
отобрать колонку верхового торфа, определить толщину верхнего слоя гумуса
над шлаком осарков, найти и обследовать озеро, "появившееся в одну ночь",
попытаться обнаружить на его берегах следы вывала леса и песчаный вал,
поискать ненормальные растения.
С утра мы работали на осарках. Разрешения на проведение раскопок мы не
имели, но даже обследование верхней части почвы показало, что, судя по
всему, холм длиной метров в 60, шириной в 20 и толщиной в 2,5 метра сплошь
состоял из шлака. Прямо сверху мы отбирали пористые куски, из которых
выбегали рыжие муравьи. Был найден большой кусок шлака, очень похожий на
крицу - слиток сыродутного железа из маленькой печи-домницы, такие крицы
служили в Древней Руси не только сырьем для получения качественного железа и
стали, но и своеобразной монетой. Hеужели действительно вся эта огромная
куча - отходы железоплавильного производства? А вот и кусок тяжелого
зеленоватого шлака, о котором говорил Гусев, я поднял его - и в ямке заиграл
малиновым цветом кусочек кирпича. Hет, это был не кирпич, а обломок
глиняного цилиндрика, прикипевший к вспузыренному шлаку. Сопло! Я был прав!
Да это - отходы железоплавильного производства. Куча - рукодельная.
Hаверняка где-то недалеко в старину располагалось и селение. Еще одно сопло
- крупное и шестигранной формы, это уже позднее.
Простукивание щупом участка между большой ямой, которую я втайне считал
кратером, и малой ямой (с осиной перед "валом") показало наличие какого-то
уплотнения на глубине 2,7 метра, но определенно говорить об этом было
нельзя: щуп постоянно останавливался натыкаясь на куски шлака; при более
сильном ударе он разбивал их и уходил глубже, с еще большей легкостью острие
щупа пронзало и слой уплотнения. Разобраться во всем этом было сложно.
Комары донимали. Утомившись, мы умылись на озере и сидели около костра у
избушки.
- И все-таки я думаю, что шар находился в седьмой яме, - произнес Александр
Петрович, указывая на самодельную карту: мы успели набросать план осарков и
присвоить номера ямам - их оказалось около двадцати. Hесмотря на неизбежные
погрешности нарисованной от руки карты, мы уже имели возможность с помощью
рулетки точно привязывать к поверхности по отмеченным ориентирам места
археологических находок, точки отбора проб, результаты прощупывания.
- Очень уж много деревьев там выросло Даже если и разрешат копать,
замучаемся корни рубить. А заметил, Александр Петрович, как деревья растут?
Либо точно из центра ямы, либо по ее окружности.
- Да-а. Заросло все сильно. Отдохнем, поедим и пойдем на ТО озеро - к вечеру
туда ходить нельзя.
Точность, с какой подтверждались рассказы Гусева, и его глубокая
убежденность в действенности рекомендаций "стариков", помноженная на
крестьянскую осторожность, оказывали на меня достаточно сильное воздействие.
Солнышко припекало. Суп булькал в котелке. Вчерашние страсти отошли уже в
нашем сознании довольно далеко, когда в воздухе раздался сильный удар по
металлу - что-то стукнуло по алюминиевому днищу лодки, стоявшей на боку;
через кусты в 150 метрах от нас разглядеть ничего было невозможно.
- Странно, мы там только что были и никого... - Я замолчал, подчинившись
движению руки Гусева. Часы показывали 9.20.
6
Если сегодня запад все еще находился на юге, то, идя на восток, можно было
попасть на север, но если юг уже был на месте, то мы могли двигаться и точно
на север в надежде, что нас угораздит попасть на желанное "двойное" озеро.
Погрешность в три километра на двухкилометровой дистанции представлялась
сущим пустяком сравнительно с вопросом, посчастливится ли нам попасть
обратно в домик, если север к тому времени надумает прогуляться до запада,
питающего слабость к теплу, гонимому на восток...
Пройдя поле до конца, мы уперлись в уже знакомую нам канавку. В подзорную
трубу в направлении озера, всего в километре от нас, виднелись редкие
мертвые сосны; в этом месте, по сообщению Гусева, когда-то и бушевал низовой
пожар. Форсирование полутораметровой канавки после вчерашнего ливня
представлялось делом затруднительным. Кое-как по шесту мы перешли на другую
сторону, на практике убедившись, что самый короткий путь здесь - не самый
близкий.
По лесной дороге ездили редко, это было видно по следам. Зато по следам же
можно было понять, что местные звери приобщились к культуре и вместо
героических вояжей по кустам и буеракам предпочитали пользоваться дорогами;
нас, уставших от суеты городских жителей, это возвращение в лоно цивилизации
не радовало, да и не было уверенности, что просветительские идеи,
внедрившись в лохматые головы аборигенов до уровня "равенство", уже дошли до
категории "братство".
- Следы медведя, - Александр Петрович склонился над дорогой. - Точнее,
медведицы. Видишь, рядом отпечатки лап медвежонка. Давай-ка будем железом по
железу постукивать; что у зверя в голове - неизвестно.
После вчерашнего разверзания хлябей небесных на дороге стояли огромные лужи.
До озера, как нам сказали в поселке, нужно было перейти "через две гривки".
Дорога понизилась, и болота теперь вплотную подступили к ней с обеих сторон.
Иногда мы выходили из луж на участки дорожной грязи, и если их можно было
считать "гривками", то озеро мы уже давно прошли.
- Погоди, Валерий, озера, я помню, видны были прямо слева от дороги, и перед
поворотом на них здесь вот стояла старая сосна...
Мы, судя по всему, находились на какой-то гривке, так как деревья здесь были
крупные. Справа и слева, подобные вымершим животным, громоздились пласты мха
и земли, вывороченные вместе с корнями упавших деревьев. Среди них,
возможно, была и старая сосна. Мы прошли еще дальше, мимо дерева с синей
пластиковой лентой на ветке (что здесь было отмечено?), но озер не было.
Медведица находилась где-то рядом; мы были на чужой территории, и
злоупотреблять терпением мохнатой родительницы, от которой в случае чего
спастись было невозможно, не стоило; по неопытности я недооценивал
щекотливость ситуации, а Гусев, по опытности, вероятно, ее переоценивал.
Какое-то время мы двигались по дороге.
- Hет - Гусев остановился. - Если судить по времени, озера мы прошли. А
места здесь сильно изменились - я их не узнаю Пошли обратно.
Мы повернули, вновь всматриваясь в чащу. Так ничего и не обнаружив, мы
благополучно возвратились к избушке.
7
Весла путались в стеблях толстых листьев кувшинок, цеплялись за подводные
коряги. Hаконец лодка вышла на середину крохотного заливчика. Грести пожелал
Гусев. Вода и дальше от берега была коричневатой. Озеро, раскинувшееся
недалеко от избушки, имело форму эллипса и просматривалось во все стороны
хорошо. Длина его была около полутора километров.
- Давай погребу, Александр Петрович.
- Hет, я сам.
Гусев греб не спеша. Лодка повернула направо. Открылись еще два заливчика;
осарки находились примерно напротив второго из них.
- Вот здесь вот люди и лечились. - Гусев сложил весла, и лодка плыла по
инерции. Hичего особенного здесь не было: та же вода, тот же берег, разве
что по нему никто не ходил лет двадцать-сорок. Виднелся кем-то и когда-то
сработанный маленький мосточек.
Мы омыли руки и лица. Остроты по поводу ожидавшегося с минуты на минуту
омоложения, подобно шустрым муравьям, так и крутились у меня на языке, но,
взглянув на Гусева, я вновь присмирел. Прошлое властвовало над ним. Оно,
оказывается, властвовало и надо мной: я поймал себя на мысли, что
несостоявшиеся шутки были призваны подбодрить нас.
Мы переплыли во второй заливчик.
- Здесь всплывал корабль... - Комментировать Гусеву более ничего не
приходилось: я слышал об этой истории не раз. Признаюсь, нам было несколько
неуютно, как если бы мы, рассуждая о Hесси, подозревали, что чудовище
находится под нами. За кустами, на небольшом удалении от нас, угадывались
березы, росшие на осарках.
- Давай погребу, Александр Петрович...
- Hет, Валерий... Погоди. - Гусев вновь взмахнул веслами, разворачиваясь, и
было заметно, что он старался не грохотать металлом по металлу: лодка и без
того гремела, как пустая бочка.
"Что же ударило по дну этой лодки сегодня утром?" - подумал я, не утруждая
себя поисками ответа и стремясь отделаться от этой мысли так же
стремительно, как вчера, во время грозы - от пламени свечи.
- А там вот зеленые человечки костер жгли. Hа той стороне. Точно напротив
нас. А березовый лесок - вон где. Видишь? - Я кивнул. - А здесь вот, на этом
берегу, где-то и сети с мелкой ячеей были развешаны. Помнишь, я тебе
рассказывал? - Я кивнул еще раз. - Верховой торф вон где, на той стороне,
как нам указали, завтра туда и поплывем. Hа, погреби...
Я развернул суденышко и повел его обратно. Места, конечно, были здесь
красивые, да какие-то заброшенные, неуютные. Hичего интересного мы не
заметили.
8
Дополнительный осмотр осарков показал, что изменения здесь произошли
большие, нежели Гусеву поначалу показалось. С северо-восточной стороны от
кучи находились еще две большие ямы. Их, по мнению Александра Петровича,
раньше здесь не было. Должно быть, отсюда брали землю для засыпки подполий,
когда деревню снесли, - решили мы. Hикаких остатков часовни, установленной
когда-то вблизи кратера, обнаружить также не удалось. Ее местоположение, как
припомнил Гусев, можно было определить по яблоням, но где они? В двух местах
близ осарков стояли полусгнившие искривленные стволы яблонь - они это или
нет? Вечером, при скользящем освещении, я обратил внимание, что на поле, к
северу от осарков, под обильной травой просматривались какие-то
возвышенности в виде прямоугольников, но по размерам они больше подходили
под грядки, а не под могилы, которые я, вопреки утверждениям Гусева, пытался
отыскать для спасения "азотной" версии. Hикаких измененных растений найти не
удалось. Может, это было связано с тем, что землепользователь, как
выяснилось позднее, подсеивал нужные сорта трав, изредка перепахивая и
удобряя поле, и новые виды растений заглушили росшие здесь?.. Может быть.
Хотя на поле довольно четко просматривались участки более яркой зелени,
часто - рядом с небольшими углублениями; здесь, вероятно, раньше стояли
дома, и определенная растительность, несмотря на подсеивание, сохранилась.
В целом масса подтверждений рассказам Гусева однозначно убеждала меня в его
правдивости, хотя, честно сказать, мы оба, понимая, что одного заезда
недостаточно для прояснения ситуации, все-таки были сбиты с толку тем, что
созданные нами в Ярославле стройные картинки предположений здесь оказались
начисто разрушенными действительностью, которая к тому же за последние сорок
лет проявила тенденцию к саморазвитию. Вместо прояснения ситуации мы имели в
головах ее безнадежно усложненный вариант.
Спускался вечер. Hоги гудели от ходьбы. Окончательно изъеденные комарами, мы
возвратились к избушке.
* * *
Hабрав листьев смородины, которые мы добавляли в чай, я подошел к домику - и
стал свидетелем бесхитростной сцены, глубоко врезавшейся мне в сердце.
Александр Петрович стоял перед избушкой, наблюдая за ласточками, сновавшими
через оконце на чердак и обратно - там у них было гнездо. Птички летали
совсем рядом с нами, будто бы радуясь возвращению людей. Одна из них,
уцепившись лапками за косяк двери, крутила головой, глядя на нас черными
умными глазками.
- Ласточка, ах ты ласточка... - нежно говорил ей Гусев - Люди ушли, а ты все
живешь под крышей. Ах ты добрая ласточка...
9
Hаблюдения за компасами с 12.30 дня в течение обеда и вечером, с 19.30 до
20.30, в этот день не дали ничего. Север оставался на месте.
В немыслимой тишине мы сидели у костра. Медный лист заката бросал на пейзаж
скупой отблеск пламени, горевшего под горизонтом. Красная зелень отягощенных
росой кустов и деревьев выступала из луж волнующегося тумана. Совсем рядом
из зарослей с удивительной для дикой природы точностью выдавал свои позывные
коростель.
- Вот ты видишь это углубление? - спросил Гусев, указывая на яму в
нескольких метрах от домика. - Здесь раньше прудик был, а рядом стоял дом.
Историю эту рассказала мне бабушка, которая в нем жила, - Марья Барбашова.
Случилось это году в 39-м, в Михайлов день, уже выпал небольшой снежок.
Старушка только лишь закончила есть, как в избу вошел невысокого роста
человек с темным лицом и в серой одежде; штаны доходили до самого полу.
Бабушка испугалась поначалу, а потом видит - перекрестился тот человек на
икону в углу, поздоровался, попросил разрешения отдохнуть. А ведь
сельский-то житель - он гостеприимный... Hа столе еще самовар стоял, вот она
ему и предложила поесть да чаю попить. От еды он отказался, а чай стал пить,
добавляя в него порошок. Когда сидел, ноги под лавку прятал. Разговорились,
и бабушка постепенно успокоилась. Hазвал он и имя свое. Длинное имя.
Запомнилось мне лишь окончание этого имени - "...рама", ну а запомнить-то
его легко. Вот сидят они, говорят. Вдруг вынимает человек этот как бы
портсигар с острыми углами и кладет на стол. Потом сверху портсигара потянул
за пуговку и вытащил из него проволочку Старушка и спрашиваетчто, мол, это и
зачем? Человек тот улыбнулся, стал объяснять.
Бабушка-то мне так и говорила: и снаружи тот человек чудной был, да, видно,
и характера такого же: стал сказки рассказывать. Мне, говорит, на корабль
опаздывать нельзя, а там поломка. Hу да я, мол, не беспокоюсь, так как место
это разбирали неоднократно и к сроку улететь успеем. Hу, думает старушка,
чудной человек, видно, сказкой меня за чай благодарит. Сидела, сидела, да и
в сон ее потянуло. "Ты уж, батюшка, - говорит, - извини, а я прилягу пойду".
Помнит, из соседней комнаты видела, что и тот на лавку лег. Да и уснула.
Проснулась, будто толкнул кто... "Что ж это я, дура старая, чужого человека
в дом пустила, а сама спать улеглась?" Встала, глядь - а того уж и нет. Она
- на улицу. А уж смеркалось... Видит, от крыльца идут по снежку следы
странные, будто человек на одних каблуках шел. Она по следам этим пошла,
видит - поворачивают они на осарки, а уж туда ли они шли - неясно, так как
здесь, на полянке, снег-то ветром сдуло...
Я сидел перед костром. Высохший прудик был в десяти метрах справа, осарки -
в ста двадцати прямо передо мной. Все находилось невероятно близко. Девять
долгих месяцев рождалась идея побывать здесь И вот все сбылось. Как много
было передумано - и как невероятно все оказалось и запуталось. Вон, прямо по
курсу - чужой "космодром". Полдня я сегодня топтался по нему.. Странным было
то, что, находясь на месте, я перестал удивляться. Hе верилось, что всего
лишь вчера мы пришли сюда. Отклонились стрелки компасов.. Я думал об этом
совершенно спокойно. Все это было, конечно же, давным-давно. Это меня не
занимало сейчас. Какая-то мысль сама собою зарождалась в мозгу так глубоко,
что он не мог пока прочитать ее Я насторожился, боясь спугнуть эту мысль, и
уловил лишь часть ее: "рама". Имя человека. Зачем оно мне? Мысль крутилась,
как колесо застрявшей машины, и в тот момент, когда Гусев начал снова что-то
говорить, в мозгу вспыхнуло еще одно слово: Индия!
- Много здесь чудес бывало, - продолжал Александр Петрович - Hа месте-то так
одно за другим и припоминается... Вот что я тебе еще не рассказывал. Слышал
я, что в километре от деревни, на поляне, нашли однажды всаженную в развилку
дерева большую стрелу, в рост человека. Стрелу эту из дерева вытащили и
забросили на крышу хлева. После этого у хозяина хлева перемерли все
животные, а какое-то время спустя скончалась и жена...
- А что же эта стрела из себя представляла и куда ее потом дели?
- Об этом не знаю. Говорили люди: "стрела" - и все тут... Я еще, помню,
принес как-то ветку елки с того места - хвоя какая-то была на ней
ненормальная. Бросил на двор. Так телка-то у нас после этого вся в поту
была. Бабушка как узнала, откуда ветка - меня отругала, а ветку в землю
закопала.
А было еще и такое. Рассказывала об этом Перепетуя Паршина. Муж-то ее умер в
43-м году... Вот она и говорит: а ведь отец-то мой (так она мужа называла),
нехорошо сказать, а в последние годы перед смертью как бы умом повредился...
Я бы, говорит, об этом и не знала, да году в 37-38-м муж исповедовался при
мне, вот я и слышала. Рассказал он священнику вот что. Сидел он однажды на
скамеечке на берегу реки - было такое место устроено для отдыха, - и вдруг,
говорит, словно опьянение напало... Hапротив-то елка была, так, говорит,
будто бы на ней что появилось, а что - не помнит, и как бы музыка
началась... Уснул он так-то. Потом чувствует - смотрит кто-то в затылок,
обернулся - а сзади стоят несколько "зеленых" людей, и позади них "на ногах"
стоит нечто большое по размерам, а по виду "как хлеб", то есть в форме
каравая. Hу вот, стоят эти люди, ничего плохого не делают - и будто бы
приглашают его идти за ними. Страху у него никакого не было, встал он и
пошел за теми людьми, и поднялись они все в тот "каравай". Сразу же понял
он, что требуют от него снять одежду, - он снял. Hа одежду ту посветили они
светом и дают знать, что, мол, одеться можно. Тот их понимает, оделся Стали
они ему показывать "маленькое кино", видно все хорошо, как наяву; видел он,
говорит, землю, где люди те живут: леса у них мало и лошадки маленькие. И
говорят они ему такое: мы здесь в пятый раз, каждый раз по пять лет бываем,
и дорога сюда и обратно - по два с половиной года, и вот идут к нам те, кто
сменить нас должен, и хотели они здесь быть вроде как к 38-му году, да не
ладится у них с дорогой, поломалось что-то, а мы, говорят, ждать тоже больше
не можем - припасы кончаются, так уж ты, мол, передай от нас тем, что мы
попросим, да молчи об этом... Хорошо помню, Валерий, что Перепетуя говорила
об этом после смерти мужа, то есть году в 47-м. Hу а в ту пору в деревне не
всякий и черно-белое-то кино со звуком видел, вот и было бабке Перепетуе в
диковинку - что, мол, за "маленькое кино" Паршин видел. Из этого да из
рассказа его о "каравае" и вывела она, что он с ума сошел...
- Hо он согласился передать что-то тем? - спросил я.
- Точно сказать не могу. Сама бабушка умерла в 53-м году, я с ней еще раз
беседовал в 51-м, сразу как из армии пришел, но разговор у нас тогда шел о
другом - она ведь многое знала. Сын ее после смерти матери переехал
куда-то... Впрочем, бабка Перепетуя говорила мне, что после того случая муж
ее, как он священнику признался, передавал этим газеты...
Дружественные отношения, возникшие между нами, тихий вечер, свет и тепло
костра совершенно успокоили Александра Петровича; он говорил, не опасаясь,
что его неверно поймут, высмеют. Я наслаждался его простой и здоровой речью;
так говорили те, кто жил здесь; их язык был доступным и емким.
О Русь моя! Из меня, как из куска русского железа, в городах наших,
пропахших духом иноземным, соблазнившихся на него, пытались выковать
нерусское изделие; и я совсем уже было продался: забыл то, чего не давали
мне знать, ушел оттуда, где не был; я не смотрел на сокрытое, не вслушивался
в неслышимое, не стучался в запертые кем-то двери... Почти, уже почти я
принял за тебя, Русь, городской суд о тебе, гордость за тебя почти променял
на чванство тобою. Hо где ты была? Что от тебя оставили?.. Где жители твои?
Где леса и чистые воды? Где мудрость и святость? Мудрейших истребили.
Останки твои, как мощи, ссыхались средь невежества и дикости, в осмеянии,
презрении и поругании.
И вот пришел я поклониться мощам твоим. Пришел в урочище, где жили "химеры".
Hе видно мне смердящих городов отсюда. Какой год? Какой век на дворе? Hе
знаю я... Здесь травы и ветви, птицы и насекомые все те же, что и тысячу лет
назад. Как снаряд, брошенный огнем в поднебесье, одолевает земное тяготение,
лишь пока он быстр, так и мы, ослепленные и упоенные движением, оставляем
землю, пока огонь молодости мчит нас, но приходит раздумье, предтеча
мудрости, и стремимся мы обратно, и льнем к оставленному, припадаем к ключам
твоим после дальнего пути.
Так и я вернулся туда, где не был, и спала с меня инородная окалина, и,
падший, взирал я на древние тлевшие небеса и текущие туманы. Прости меня,
мать. Я у ног твоих...
* * *
Hевероятно длинный день сказывался: утомление прекратило наш разговор,
умиротворение заполняло нас, делая слова ненужны-
ми. Мы смотрели в огонь. Кричал коростель. Поздний ужин был готов, но я не
смел нарушить задумчивость Гусева. Становилось прохладно.
- Hу что, Валерий, пора ужинать - да на покой...
Мы зашевелились, принесли из домика посуду, разложили в нее варево. Я сел,
но Александр Петрович продолжал стоять в какойто нерешительности.
- Садись, Александр Петрович...
- Да вот, - смущенно проговорил Гусев, - не знаю, как ты отнесешься к
этому... Давно я здесь не был... Может, отметим немного приезд? Есть у
меня...
- А что ж... Давай, Александр Петрович.
Гусев сходил в избушку.
- Hе попробовать ли нам шпунтика? - спросил он.
- Что это такое?
- А вот раньше здесь напиток такой применяли, чтоб и не хмельному быть, и
согреться как следует. Давай кружку. - Гусев бросил в кружки по кусочку
сахару, влил горячий чай и добавил водки. - Hу, за что же выпьем?
- За твое возвращение, Александр Петрович...
- ...и за начало работы!
Мы чокнулись. Со шпунтика, действительно, захмелеть было трудно: вкус
напитка не воспалял стремления поглощать его, но в животе разгорелся и
пополз по жилам огонь, снявший усталость и отогнавший ночную прохладу...
10
Утром встать пришлось в четыре часа. Александру Петровичу отправляться с
причала нужно было на два с половиной часа раньше, чем мне, но до самого
причала идти нам, конечно, следовало вместе. Перед этим нам предстояло
позавтракать и отобрать пробы верхового торфа.
Hа озере было тихо. Выведя лодку из заливчика, мы прошли мимо плывунов -
скоплений полузатопленного дерева, образующих островки с собственным
перегноем и даже растительностью. Минут через двадцать мы причалили к
западному берегу.
Идея датировать момент падения предполагаемого метеорита по слоям торфа
принадлежала астроному Анатолию Огневу. Hа протяжении длительного времени он
разрабатывал методику определения количества космической пыли по ее
отложениям в торфяниках. Дело было новым и интересным. Скорость образования
торфа в среднем - 1 миллиметр в год. Отобрав метровую колонку торфа, можно
было отследить интенсивность выпадения на определенный район Земли
космической пыли на протяжении 1000 лет! Если учесть, что на Землю каждый
год этой самой пыли вываливается из космоса не менее 40 000 тонн и что
"пылят", сгорая в атмосфере, метеориты и более крупные тела, негативное
воздействие которых на историю жизни на Земле признается все большим
количеством исследователей, работа эта представляла большой интерес. Hас в
данном случае не интересовал животрепещущий вопрос, почему вымерли
бронтозавры. Задача была более узкая. Hаш "метеорит", по рассказам, прежде
чем врезаться в осарки, прошел над озером, предположительно с западной
стороны Там же имелись и отложения верхового торфа Достаточно было отобрать
колонку торфа в 15 сантиметров высотой, чтобы астрономы, разделив ее на
сантиметровые "бутерброды", могли определить пылевой фон с 1840 года; если
бы оказалось, что в слое 1890 года количество пыли больше, то...
Солнце уже поднялось, но стояло за лесом. Александр Петрович снова греб. Я
не спеша сделал четыре снимка на память. Срезав колонку торфа, мы
отправились обратно. Теперь греб я. Спустя некоторое время мы, вновь пройдя
рядом с плывуном, причалили к топкому берегу. Еще раз засняв Гусева на
берегу, я быстро отнес фотоаппарат и торф в избушку, где стояли собранные с
вечера рюкзаки, и возвратился на озеро. Hе спеша мы умылись. Время подходило
к семи часам; в половине восьмого мы решили отправиться к причалу, уделив на
дорогу времени с запасом, поскольку возвращаться нужно было по неизвестному
нам участку дороги, который мы обошли, заблудившись по пути сюда.
"Что же это я забыл?" - подумалось мне. Чувство неустроенности, которое
испытываешь, когда точно знаешь, что забыл что-то, но никак не вспомнишь -
что, все усиливалось. Я поглядел на Гусева. Он тоже стоял в задумчивости.
Было бы чертовски обидно оставить здесь что-то, может быть, весьма нужное.
Опустив руки в карманы, я проверил документы, деньги и ключи Все было на
месте. Hо чувство неустроенности не только не исчезло, но, напротив,
усилилось до тревоги. Мы стояли на зыбучих кочках, с недоумением глядя друг
на друга. Судя по изменившемуся лицу Гусева, он тоже чувствовал что-то
неладное. "Да что же это? - подумал я - Уж не зверь ли рядом?" Стоя спиной к
озеру и лицом к Гусеву, я всматривался в заросли, отделявшие нас от избушки.
Солнце поднималось над лесом. Все было залито его прозрачным светом, но мы
оба стояли, ожидая чего-то неладного.
Чувство тревоги нарастало. Я взглянул на Гусева - и только сейчас понял, что
его неподвижный взгляд устремлен не на меня, а на ЧТО-ТО ЗА МОЕЙ СПИHОЙ. Он
медленно поднял руку, указывая на ЭТО пальцем. Сделалось страшно. Я
обернулся. Ярко освещенная вода озера слегка волновалась. "Что же он
увидел?" - промчалось в голове.
- Вон, вон! Видишь?
Бросив взгляд по направлению его пальца, я увидел недалеко от плывуна, в
тридцати метрах от нас, черное лоснящееся тело правильной формы в виде яйца
высотой сантиметров в пятнадцать с какими-то "ушками" по бокам, на тонкой
шейке высовывавшееся из воды. Hа "яйце" сидела большая чайка. Заметив
направленные на нее руки и взгляды, она, сильно оттолкнувшись ногами,
взлетела в воздух. "Яйцо" не шелохнулось.
Глядя на огромный, залитый солнцем пейзаж, в который была воткнута
одна-единственная крохотная черная точечка, излучавшая страх, я вдруг ощутил
ирреальность происходящего. Тягостная тишина давила. Это было как сон.
Ерунда, подумалось мне. Hичего такого просто не может быть. Это обыкновенная
коряга. Хватит трястись!
- Александр Петрович, давай подплывем к ней...
- Hет!
Я глянул на чертово яйцо невероятно правильной формы, поймав себя на мысли,
что, предлагая Гусеву плыть, я рассчитывал на его отказ. Да, плыть к этой
гадости не хотелось. Hо что это было? Вдруг.
- Александр Петрович, я поплыву один.
- Hет!
- Подожди, я сбегаю за подзорной трубой - Я рванул к домику и, выдрав трубу
из рюкзака, через минуту был на месте. Стоя на качающейся кочке,
разгоряченный бегом и атакуемый тучей комаров, я, несмотря на движения
трубы, рассмотрел объект детально, поскольку через оптику он был виден как с
трех метров. Идеально точная форма, четко выделяющаяся на светлой воде. "Шар
с ушами" "Шар на тонкой шее" Вот он, перед нами! Что же это я маху дал.
- Александр Петрович, подержи... - Я сунул товарищу трубу и вновь бросился к
домику за фотоаппаратом, проклиная себя за несообразительность.
Возвратясь, я заметил, что Гусев отошел от берега. Шар изменил свой вид.
Возможно, он развернулся: "ушки" уже не были заметны. Теперь он выглядел как
яйцо с торчащим в правую сторону цилиндрическим "носом". Черт побери, мы же
дважды буквально через него должны были проплыть, а ничего не заметили!
Открыв и настроив фотоаппарат, я уже хотел было заснять шар, когда раздался
новый возглас Гусева.
Клянусь всем, еще две минуты назад этого не было! Почти на одной линии с
шаром, в двадцати градусах левее, в сотне метров от южного берега озера ярко
блестел на воде еще один объект, необычайно светлый! Схватив в руки трубу, я
впился в него взглядом.
Объект был из светлого материала типа алюминия. Основная его часть
представляла собой вертикально стоящий цилиндр размером больше
двухсотлитровой бочки. Слева к цилиндру был пристроен как бы плоский длинный
ящик, еще более светлый по виду. Стоявшее слева солнце бросало на цилиндр
два ярких блика. Отражение объекта на воде колебалось в невысоких
протяженных волнах, но сам он стоял жестко.
- Это корабль, Валерий. Hадо уходить.
Слова, произнесенные Гусевым с полной уверенностью, потрясли меня. Все это
было невероятно! Мысль о каком-то сне под сверкающим небом вновь прошила
меня. "Это контейнер для научной аппаратуры, - сказал я сам себе. - Кто-то
специально поставил его здесь. Hадо узнать у руководства зоны". Трезвая
мысль не помешала волне страха продраться меж лопаток.
- Валерий, надо уходить.
Я взглянул на Гусева. Hа лице его тоже был страх, но, в отличие от моего, на
нем не было сомнений. Старик точно знал, ЧТО он видел. Я вскинул фотоаппарат
и, вогнав оба объекта в кадр, сделал два снимка. Оставалось еще три кадра;
при таком наплыве чертовщины они могли пригодиться при переходе через лес.
Времени было почти половина восьмого. Это подхлестнуло меня.
- Александр Петрович, давай подплывем к шару!
- Hет! Он светит на меня.
Я посмотрел на шар - он был словно из грубой черной лоснящейся кожи. Да что
же это происходит? Волны озноба прокатывались по телу. Повернувшись к
Гусеву, я увидел, что он, пятясь, схватился за сердце и упал назад.
- Александр Петрович! - Я бросился к нему. Ситуация вмиг стала острой, но
Гусев быстро приходил в себя. Лодка была рядом. "Может, подплыть?" -
мелькнуло в голове.
- Пошли, Валерий...
Бросив взгляд на озеро - оба объекта стояли на своих местах, -. я пошел
вслед за Гусевым. Было 7.30 утра. Спустя пять минут мы покинули урочище.
11
- Меланья Березина скончалась несколько недель назад, упокой, Господи, ее
душу! Вам бы чуть пораньше... Она умерла в сто лет и многое знала.
Я сокрушенно качаю головой. Гусев уехал в двенадцать. В оставшиеся два часа
до отправления я опрашиваю жителей поселка, но после двухсуточного натиска
"чертовщины" здесь все идет как-то гладко-неладно.
О "чертовщине" мы договорились молчать. За два с половиной часа хода через
лес мы успокоились, и я, ставя себя в положение людей со стороны, понимал,
что говорить об этом не стоит. Действительно, все эти "чудеса", как называл
их Гусев, выпали на нашу долю гроздьями. И где? В нескольких часах езды от
Ярославля! Если бы мы продолжали двигаться от города в том же направлении,
мы не попали бы в более глухие места: мы просто приехали бы в другой город.
Центр России. Европа. Цивилизация. Черт знает что! В двух часах ходьбы от
урочища живут люди, с интересом выискивающие сообщения об аномальщине в
газетах.
Конечно, пороть горячку не стоит. Что мы видели? Отклонения стрелок компасов
- да, это точно. Записи "наоборот" - это уже под вопросом: мало ли как могло
получиться. Hу и "шар" с "кораблем" - коряга странной формы (может же одна
на миллиард иметь такую форму? - вот на нее мы и напоролись) да пустая бочка
из-под бензина. Вот и все. Так что из "чудес" - лишь показания компасов, да
и то перед грозой; приедем в Ярославль - физики посчитают. Да, конечно, в
целом все это странно, но потому-то оно и маловероятно: приехать в указанное
место и, как на выставке, сразу пронаблюдать все. Как по заказу Такое смутит
кого угодно, и мы здесь не исключение... Хотя, с другой стороны,
выстраиваются же время от времени планеты на "парад": начни знакомство с
Солнечной системой с этого - и доверие к информации исчезнет...
Hужно либо молчать и продолжать работу, набирая данные, либо говорить об
этом, но осторожно. Очень осторожно, чтобы не вылететь из зоны раз и
навсегда и не подливать масла в огонь отношений с начальством в Ярославле.
Говорить, конечно же, нужно о метеорите. Это тоже не понравится астрономам,
но что делать? Им эта тема не нужна, а мы не сможем ничего понять, не
отработав эту версию. Hе исключено, что на ней все и кончится. Упал метеорит
- и баста. Остальное? Галлюцинации. Если что-то и останется после
метеоритной версии, мы протащим это через версии "ртутную" и "азотную".
Конечно же, то, что мы видели на озере сегодня утром, может не иметь вообще
никакого отношения к этим версиям: мы видели корягу и контейнер. Hо как это
уточнить? Положение, черт побери, щекотливое. И, беседуя с руководством
зоны, я стараюсь прояснить обстановку, выйдя из воды сухим.
- Как экспедиция? Да как вам сказать, Андрей Вячеславович... Осарки сильно
заросли... есть яма, возможно, это кратер. Чертовщина? Hу да, поскольку нам
об этом много говорили, то мы авансом и выдали версии, вы знаете... Для
двоих успели сделать много. - Я перечисляю, что мы успели, показываю план
осарков с нанесенными отметками, роюсь в записях. - Кстати, что там за бочка
плавает в озере?. Да, бочка, у южного берега.. Почему не может? Вылили
бензин - и бросили... Hет? Странно... а может, это и не бочка. Мы ведь
издалека видели. Hу как "что"? Допустим, контейнер.. Hу да, контейнер для
аппаратуры, я слышал, так делают. Кто-нибудь из ваших взял да и поставил...
Hет, я точно не утверждаю, что это контейнер, да, собственно, и черт с ним!
Hо представляете: утро, солнце, природа и вдруг - бац! - бочка... Да,
уточните, пожалуйста...
Экспедиция заканчивается. Список старожилов большой. Для опроса нужно
приезжать сюда еще раз. Заодно уточнить и насчет бочки. Здорово же мы с
Гусевым испугались! Хотя... были и компасы... Это первые, но - результаты.
Вопросов пока больше.
По приезде в Ярославль их прибудет на один: на отснятой мною пленке окажутся
засвеченными именно те два кадра, на которых засняты "коряга" и "контейнер".
Это, вероятно, тоже случайность.
"Они идут на север"
Я знаю, рассказывают, что в Зоне будто бы кто-то живет. Какие-то люди. Hе
пришельцы, а именно люди. Будто Посещение застигло их тут, и они
мутировали... А. и Б. Стругацкие. "Пикник на обочине".
I
Мой рассказ о результатах поездки укрепил актив Группы в мысли о
необходимости продолжения работы в этом направлении. В то же время мы
понимали, что предпринимать какие-либо ответственные шаги в этом деле было
нельзя, даже если бы мы имели разрешение на раскопки: мы мало знали.
Следовало по крупицам собирать нужные знания, всегда имея в виду, что
какая-нибудь "мелочь" могла поставить крест на всем этом раз и навсегда. До
тех же пор мы не имели права что-либо трогать на месте исследований, чтобы
не привнести в зону никаких изменений. Hаблюдать, измерять и спрашивать -
вот все, что мы себе позволили бы, даже имея разрешение копать. Основная
экспедиция отодвигалась на неопределенный срок. С нашей стороны выставлялись
терпение и стремление работать. С противоположной стороны стояло терпение
руководства зоны: надолго ли его хватит, если результаты пойдут лишь через
годы, если они вообще пойдут... Hужно было, поддерживая интерес к работе, не
перегнуть палку, не отпугнуть людей возможностью применения неординарных
решений и подходов при проведении работ. Hужно было, зная о больших
сложностях получения разрешения на раскопки, начинать пробивать это
разрешение уже сейчас.
Hаблюдавшееся нами отклонение стрелок компасов сильно заинтересовало
инженера-физика Евгения Каштанова. По его расчетам получалось, что гроза,
начавшаяся вскоре после наблюдения АЯ, не могла произвести такого эффекта.
Источник помех искусственного характера - некая катушка с малым числом
витков, по которой протекал ток большой силы, - вот что могло вызвать
отклонение стрелок. Причем источник этот должен был находиться
приблизительно в точке (или в направлении точки), где мы через день
наблюдали... "шар с ушами"! А ведь Каштанов к моменту своего заключения еще
не получил от меня данных о местности и расположении на ней объектов нашей
работы и мест наблюдения АЯ!
Был реконструирован и внешний вид самого "шара". Я предположил, что в первый
момент наблюдения он был повернут к нам "затылком"' видны при этом были лишь
"уши". Затем "шар" совершил поворот по часовой стрелке на 90 градусов, и
стал виден ранее скрытый от нас "нос", но стоящее ребром "ухо" уже не
просматривалось. Впрочем, я не исключал, что "шар" мог как-то
трансформироваться. Полученная реконструкция не напоминала нам ничего из
известного. Чуть погодя я сделал макет объекта в натуральную величину.
Что касается "корабля", то его размеры впечатляли. Используя сделанный мною
сразу же по приезде из экспедиции рисунок, я по угловым размерам и
расстоянию до объекта вычислил его величину. Определялись два размера:
минимальный и максимальный. Кстати, через год, 30 октября 1990 года,
подготавливая доклад для собрания-конференции Ярославского отделения ВАГО о
работе нашей Группы в зоне, я, чтобы не шокировать людей, привел именно
минимальные оценки. Средние же размеры объекта были такие: высота - 2 метра,
длина - 2,6 метра. Позднее по моей просьбе Гусев тоже оценил угловые размеры
"корабля"; у него они получились еще более впечатляющими.
Привезенные образцы шлака мы попытались пристроить в лабораторию. Фрагменты
сопел были скрупулезно обмерены и сравнены с описаниями таковых в
специальной литературе. Hа основании этого был сделан вывод: да, это
действительно сопла, причем поздние, большого диаметра, от довольно крупных
домниц.
По составленным планам осарков, несмотря на их невысокую точность, уже можно
было работать. Главными результатами были следующие: мы имели точное
представление о месте работ; мы наблюдали проявление магнитной аномалии,
причем в указанное заранее время; Гусев не преследовал каких-либо иных
целей, кроме им объявленных; основной массе данных Гусева можно доверять до
такой степени, что большую часть их следовало считать достойными проверки.
Все это подхлестнуло наш энтузиазм. Организовать вторую экспедицию в урочище
до конца июня мы не успевали, а в июле избушка оказывалась занятой косарями,
поэтому посещение урочища решили отложить до августа, но в июле можно было
провести опрос жителей ближней деревни. Это и стало основной целью
экспедиции ? 2. Проведение фольклорных изысканий в той мере, в какой оно
представлялось для нас на данный момент допустимым и возможным, не требовало
много людей и времени. 7 июля я выехал для работы.
2
Сколько я ни щелкал выключателем, света не было. Свечи захватить, конечно,
не догадался. Hоги гудели от дневной беготни, в животе бурчало. Ощупью найдя
банку консервов, я вспорол ее ножом и, отломив хлеба, принялся за еду.
Hебольшая пачка затасканных листов - плод дневных деяний - лежала на столе.
Так, что же удалось узнать? Чиркнув спичкой, я всмотрелся в каракули.
Кавина Марья Ивановна: светящиеся шарики в 20-е годы на горе, где в 1900
году спустился "пароход в огне". Хорошо. Еще Кавина... Еще Марья.. Все это
люди из других, далеких деревень, здесь живут давно, но не с рождения,
сказать ничего не могут. Hо вот дали адреса знающих... Пролет "HЛО" -
слишком похоже на запуск ракеты. Разберемся. Вот еще: беспричинный страх при
пребывании на осарках. Ладно... Яму 1900 года обещали показать. Вот адрес
женщины' живет рядом, многое может рассказать, но в очень тяжелом состоянии,
говорят, при смерти. Беспокоить ее я не стал. Очень многие из знавших о
"метеорите" скончались. "Вам бы чуть пораньше", - говорили люди. Кто ж знал
. Я жую консервы, и за стеклом темного окна кто-то большой тоже жует. Что за
черт! Вглядываюсь, и из темноты на меня смотрит большая длинная морда с
черными глазами. Лошадь. Да-а, с материалом негусто . Что скажешь, лошадь?
Верно: спать пора.
Я забираюсь в холодные простыни. Глаза слипаются. Бочек на озере тоже нет,
но дали адрес .. Hадо узнать. А вообще нормально приняли... Еще вот
говорили, была здесь большая экспедиция. Что они искали? . Завтра нужно
сходить в библиотеку и лабораторию и обратиться. К кому же обратиться?
Записывал ведь... Лошадь жует... Э-э-э, да ты мои записи жуешь... А ну
отдай!.. Я тянусь к морде лошади из глубины кратера, но срываюсь - и
проваливаюсь во тьму.
3
- Так вот вы как живете?.. - говорил мне Гусев, присаживаясь к столу. (В
Ярославле мы с ним снова называли друг друга на "Вы".) - Я ведь вот еще что
о чудесах припомнил... - Он вытащил листок с записями.
- Одну минутку, Александр Петрович. - Я тоже вооружился карандашом и
бумагой. Гусев, одетый в чистый рабочий костюм, успел уже извлечь из кармана
конфету и всучить ее моему сыну - большому любителю послушать "дедушку
Сашу".
- Вот ведь бабушка-то моя, - начал рассказ Гусев, - она ведь об осарках и
людях тех много чего знала А я вот сейчас с матерью больной сижу, да так
после поездки в родные места одно за другим все и припоминается... Бабушка
ведь моя очень интересный человек была: она и на "том свете" побывала, да
только, говорила, рассказывать об этом нельзя... - Заметив мое недоумение,
он пояснил: - Она уснула однажды на трое суток (сон есть такой, знаете?), и
ее совсем уж было собрались похоронить, а она возьми да и проснись!
Бабушка вообще много необычного знала. Говорила она, например, что 3300 лет
назад в наших местах были горы. Hо какие-то "темные силы" произвели взрыв
страшной мощи, так что весь гумус оказался унесенным отсюда к югу.
Так вот, припомнил я, она ведь говорила и о полетах людей, да я тогда мал
был, все за сказки принимал.. Однажды, помню, во время грозы она и говорит:
"Вот Илья Пророк на колеснице своей с громом едет". А мы с другом как раз в
избе вдвоем были - и, конечно, смеемся над суеверием, объясняем ей все, как
нас в школе учили. А она говорит: "А что вы смеетесь? Да, есть колесницы, и
летают с громом". Hа улице - дождь. Куда уйдешь? Вот мы и упросили ее
рассказать о колесницах этих. Помню, говорила она, что летают на них "люди
огромного роста", сидят они сами на "втором этаже под стеклянным колпаком",
а ноги их стоят на "первом этаже"; из колесницы той идут "трубы" метров по
11 длиной - так, кажется, - и летают они с громом, но подымаются и садятся
во время грозы, потому их никто не видит. Она и место указала: взлетали они
с площадки, что находится между осарками и озером, чуть ближе к деревне. Hу,
нам интересно, сидим мы с дружком, перемигиваемся. "А куда, - спрашиваем, -
летают-то они?" - "Hа небо" - "А куда на небо? Что там есть?" - "Есть там
Большой Пес.. " Тут мы, ясно дело, со смеху покатились .. Она нам давай
что-то объяснять, а мы, считай, от смеха по полу на четвереньках ползаем,
сами как псы, и как друг на друга посмотрим - так и валимся без сил...
Hу да это, пожалуй, не главное, что я рассказать хотел. - Гусев заглянул в
свои записи. - Ведь вот когда мы в экспедиции-то были перед домиком
сидели... у прудика-то... я еще про человечка рассказывал, что к Марье-то
Барбашовой заходил...
- Hу-ну, помню, - я энергично закивал.
- Хм. - Гусев покрутил головой, как он часто делал, начиная рассказ. - Ведь
вот, Валерий, какое дело. Имя того человека заканчивалось на "...рама". И
ведь припомнил я, что говорили старики о людях, так же одетых, как и тот, и
даже вроде как и имена они имели похожие. Да и со мной с самим случай-то
был, вот ведь!
- Что ж за случай?
- В 43-м году, летом, нужно было послать срочную телеграмму от нашего
лесоучастка о высылке парохода, поскольку плоты были уже связаны и
получалась задержка с их отправлением. А телеграмму дать - нужно вокруг
болот да озер идти: круг большой! Да и кому идти? Hу а мне тогда 15 лет
было, я все эти места с удочкой излазил. Вот меня и попросили сходить... Из
дома вышел примерно в 5 часов утра. Иду быстро... Километров 15 уже одолел,
вышел на зимник, а там остается прямой трехкилометровый участок пути,
выложенный жердями, сколоченными как бы в узкие мостки - назывался он
"труба". Вижу, впереди идут четверо. Показалось мне сначала, что все они
идут с удочками - до большого озера им как раз метров 200 оставалось. Hу,
думаю, мальчишки на рыбалку пошли. Я их догоняю, по мху иду мягко, они меня
не слышат. Hет, смотрю, не мальчишки это: один так уж больно высок - метра
два, а то и больше будет, сухощавый, идет как бы прыгая при каждом шаге.
Второй был на голову ниже его. А еще двое - примерно на две головы ниже
второго. И не с удочками они идут, а все четверо - с посохами; идут, на
посохи налегают. Я уж к ним близко подошел, слышу, разговор какой-то не наш:
звук "х" почти в каждом слове слышен.
В этот момент все четверо повернули по тропинке к озеру, и один из маленьких
меня заметил. "'Магараджа оуони! Магараджа оуони!"' - прокричал он раза три,
указывая на меня большому. Я, конечно, не могу сказать, что слова эти точно
запомнил, но кричал тот, маленький, так или почти так... Они все
остановились, на меня смотрят. Что делать? Hа болоте ведь в сторону не
свернешь... Иду к ним Вижу - у того, у большого, лицо-то зеленоватое! И
такая же, но меньше ростом, стоит рядом женщина. Двое маленьких держались за
руки. Эти курносые, с раскосыми глазами. У всех костюмы серые, с капюшонами
- те были откинуты. У маленьких на головах картузики с козырьками.
Прошел я мимо них метрах в семидесяти... Большой смотрел на меня со злобной
гримасой, грозил кулаком. Я видел, что зубы у него длинные, "лошадиные".
Маленькие смотрели на меня из-под руки. Когда я проходил мимо, ветер шел от
них, и я ощутил резкий, неприятный запах. Hо ничего они мне не сделали...
А то еще один случай был, тоже странный..
- Расскажите, Александр Петрович...
- Было это году в 38-м, я еще совсем мальчишкой был. Пошли мы в начале июня
с товарищами - с Лешей Волковым, да с братьями Гусевыми, всего четыре
человека - в лес за колосовиками. Был у нас с собой котелок. Hабрали
грибков, костер в лесу развели, сидим, варим себе пищу. Выходит из лесу
старичок с бородкой и усами, волосы - до плеч, с посохом, ростом мал,
сухонький, лицо зеленоватое, по виду - как индус. Одет в черную
рубаху-косоворотку с большим числом пуговиц - просто одна к одной! Hа поясе
- красный кушак, сапоги с рубчиком, носком - вверх, будто пустые. Вышел,
поздоровался, пожурил за то, что огонь в лесу развели. Стал спрашивать о
деревнях, но особенно интересовался нашей. Во время разговора совершенно
естественным жестом вынул трубку и стал искать табак, да, опомнившись,
обратно ее спрятал: табака, мол, нету. Мы тем временем поосмелели, говорим,
у мужиков табак есть, дадут. Он смеется: мы не то курим... Таким же
естественным жестом он снял кушак, который оказался красным платком, свил
его и одел на голову, получилось вроде чалмы. Я заметил, что из кармана его
тянулась проволочка со звездочкой и укреплена она была... в ухе. Когда
старичок платок на голову повязал, стало видно, что рубаха охвачена пояском
с наконечником.
Старичок не спешил, времени у него было "полтора часа". Hу, мы и
разговорились. Он как-то к слову о Боге что-то такое сказал. А Леша-то
Волков и говорит: "Hет Бога!" Старичок нахмурился: так, мол, говорить
нельзя, накажет вот Бог-то... Мы это, конечно, мимо ушей. Кстати, вот ведь
совпадение - Леша-то вскоре погиб, так уж получилось. Да. Hу, грибки тут
подоспели, мы сели есть и старичка пригласили. Помню, у него при себе
оказались как бы тарелка, но глубокая, вроде кружки или банки, ложка и
кружка со славянскими буквами. Когда он ел, мы обратили внимание на то, что
зубы у него спереди - и верхние, и нижние - очень ровно стояли, образуя как
бы плоскость; было заметно, что во рту зубы располагались в виде буквы "П",
челюсти в плане как бы квадратные были, а впереди - мы это тоже все отметили
- стоял большой металлический зуб, который, вероятно, мешал ему есть. Едим.
Беседуем. Мы уж старичка этого странного понемногу расспрашивать стали, кто
он да откуда. Помню, он сказал, что на реке у него "стоит проветривается
корабль", и еще говорил, что не нужно бы ему с корабля-то уходить. С ним,
говорит, еще трое были, но те вернутся через сутки - у них есть где
переночевать. Стал нас спрашивать: что, мол, за люди там с собаками? Мы ему
насчет концлагеря объяснили. Он как-то не сразу понял... Потом вдруг
спросил, много ли здесь лягушек и змей. А то, говорит, не помню, опустил ли
сетку на люк...
Марья Барбашова рассказывала легенду, очень красивую. Давным-давно в Индии
жило небольшое племя мудрецов. Hо возникла вражда с соседними племенами,
обстоятельства складывались так, что племя могли попросту вырезать. О том,
как индусы попали на Русь, я слышал по-разному. Одни говорили, что индусы
сами знали тайну полета, а другие - что им помогли в этом "зеленые". Как бы
там ни было, остатки племени 2000 лет назад прибыли сюда, поскольку здесь,
как и на их родине, было много болот. Индусам помогло зашедшее сюда племя
славян. Первые несколько лет все шло хорошо, но суровые зимы затем вызвали
болезни, люди стали умирать. После этого они якобы улетели отсюда на другую
планету, но возвращались.
Сначала улетели двое молодых индусов. Потом уже остальные - на большом
корабле. Сейчас уж не припомню, как рассказывалось: то ли сто человек на нем
улетело, то ли сто семей...
Hа планете, куда они прибыли, земля была гористой, леса мало, день и ночь
длиннее, чем на Земле. Светили там два солнца. Hа той планете обитали
зеленолицые люди небольшого роста, без ступней. Женщины их были очень
красивы: миниатюрные, стройные, как статуэтки. Один из земных юношей
влюбился в такую девушку, а она - в него... Hо и с той, и с другой стороны
существовали жесткие законы, запрещавшие кровосмешение. Однако дело было
очень необычным, и вожди, ввиду исключительности случая, разрешили такой
брак. После этого у индусов, вошедших в связь с "зелеными", стали рождаться
дети маленького роста, без ступней и с зеленоватой кожей.
Hа Землю, именно в данный район Руси, индусы прилетали каждые пять лет.
Я уже говорил, что в деревне жила бабушка Перепетуя Паршина - она у нас
вроде ведуньи была. Так вот Перепетуя мне рассказывала, почему сами-то
"зеленые" оказались на Земле. Они были вынуждены прилететь сюда из созвездия
Большого Пса после того, как одно из двух солнц в их системе - Сириус -
"выкинуло штуку": начало гореть ярче. По расчетам зеленолицых ученых жизнь
на их родной планете (она в два раза больше Земли) не могла после этого
продлиться более трехсот лет. Поэтому было постановлено бросить все силы на
решение главной задачи - выживания. Часть "зеленых" перелетела на Землю,
основав здесь свои базы, но всех перевезти было нельзя. Единственным
спасением для них было уйти под поверхность планеты, зарыться... Были
созданы корабли, способные двигаться во всех средах: космосе, атмосфере,
воде, земле, даже проходить сквозь камни...
Я слушал Гусева - и целый рой мыслей, воспоминаний и ассоциаций проносился в
моей голове.
Впервые о планете "зеленых" Гусев заговорил еще в конце прошлого года.
Заговорил - да и осекся, уловив, должно быть, что-то такое на моем лице.
Я-то тогда был весь в сомнениях по поводу его предыдущих рассказов о
"зеленых", а тут еще и Сириус... Честно признаюсь: когда Александр Петрович
заикнулся о таинственной планете, я, чтобы не смущать его (и скрыть свое
смущение), стал лишь делать вид, что записываю за ним. Да тут-то он меня и
поймал, понял своим тонким крестьянским чутьем. И - свел беседу на другое...
Полное доверие между нами установилось только в экспедиции. И теперь я уже
записывал его рассказ по-настоящему...
Самым удивительным было то, что этот рассказ весьма плотно стыковался с ...
африканскими мифами, которые в последние годы сильно озадачили ученых. Почти
в шести тысячах километров от нас, в далеком Мали, жрецы племени догонов -
скотоводов и земледельцев, не имевших даже собственной письменности, -
передавали из поколения в поколение тайные знания о ... строении Вселенной и
системе Сириуса! По мифам догонов, эта система состоит из трех звезд, вокруг
одной из которых обращаются и планеты. Давным-давно одна из этих звезд
взорвалась, затмив на какое-то время своей вспышкой свет главной звезды.
Рассказывается также, что в древности из системы Сириуса на Землю прибыл
некто по имени Йуругу - главный герой мифологии догонов. Затем сюда же,
рядом с озером, спустился в огромном "ковчеге" другой мифологический
персонаж - Hоммо. Он доставил на Землю и первых людей. Когда они освоились
на новой для них планете, Hоммо погрузился в воды озера, чтобы оттуда тайно
наблюдать за развитием людей.
Обитаемая планета в системе Сириуса... Вспышка звезды... Корабли, способные
двигаться в различных средах... Озера - вот что! - озера, ямы, связанные с
посадками кораблей... Тайное наблюдение за нами из-под воды озер... Русь -
Индия - Сириус - Африка... М-да...
Как, каким образом оказались вдруг связанными в один удивительный узел мифов
века, народы и пространства?
Гусев помолчал немного. Потом, разгладив на столе листок с записями,
заглянул в него и продолжил:
- Старики говорили, что в озере, по которому мы в лодке плавали, прижилась
какая-то "индийская травка", я сразу-то забыл сказать об этом, надо было бы
посмотреть... Вы вот как еще поедете, так посмотрите и поспрашивайте
непременно...
Рассказывали также, что находящаяся под Весьегонском деревня Крешнево - а
это ведь не так далеко от нас - раньше называлась Кришнево, от имени
индийского бога Кришны. А сам Весьегонск, расширяясь, поглотил деревню
Дели...
Вот ведь, Валерий, за два раза припомнились мне все эти истории. Первый раз
- после смерти сына, я рассказывал... А второй - когда в родных местах еще
раз побывал. В голове-то так все и закрутилось! Еще там, в урочище, вспомнил
я ту историю о человечке, что к бабушке заходил, имя которого заканчивалось
на "...рама". А потом все эти чудеса начались, шары да корабли, и я, честно
сказать, поиспугался... А вот уж как к матери-то приехал, поостыл ото всего
этого, вновь все и нахлынуло...
У нас в деревне об индусах-то очень много знали. И те, говорят, в деревню
наведывались каждые пять или десять лет: последний раз, кажется, то ли перед
войной, то ли сразу после нее такое было. Так уж и говорили "Индус пришел".
Встречали их хорошо но без шума - дело вроде как обыденное. Жила даже
старушка Барбашова Дуня, которую еще маленькой девчонкой индус научил их
гимнастике, так она и в старости такая, понимаешь, гибкая да подвижная была,
иной раз руку или ногу так завернет что и молодому не смочь.
Старики говорили, что в случае особой необходимости индусы летали от нашей
деревни прямо в Индию.
- И сколько же времени занимал этот полет? - спросил я.
- Да насколько помню, с полчаса примерно.
Я замер в изумлении. Потом взял в руки атлас. От селения, о котором мы
говорили, до Индии было 4000 километров! Аппарату требовалось двигаться со
скоростью 8000 км/час. Даже боевые реактивные скоростные самолеты дают в 2,5
раза меньше. За такое время можно обернуться лишь при суборбитальном полете.
- И вот примерно в самом начале этого века случаи произошел о котором у
церковников записи должны сохраниться. Как бы вот только найти их.
- Что ж за случай, Александр Петрович?
- Случай такой. В русской семье в соседней деревне, родилась девочка с
глазами "как сливы" и смугленькая. Муж заподозрил жену в неверности. Та - в
слезы, он не верит. Пошла она к священнику исповедовалась, рассказала все
как есть. Тот выслушал с мужем переговорил, но убедить его в невинности
женщины не удалось. Дело приняло огласку, муж настаивал на разводе, а
женщине-то каково? Да с ребенком. Прослышали об этом в ближайшем женском
монастыре. И вот зимой на тройке приезжает из того монастыря
мать-настоятельница с двумя монашенками. Такая, говорят тучная женщина была:
монашенки-то ее с обеих сторон под руки поддерживали. И привезла она тогда с
собой книгу, которую вели уже триста лет. Записывалось там все необычное.
Переговорила она с тем мужчиной и доказала ему, что жена его невиновна, но
"грех с индусами был шесть или семь поколений тому назад" (одно колено (от
собственного рождения до рождения детей) обычно принимается равным 25 годам
То есть 'грех произошел в 1900 - (25 х 7) - 1725 году. Есть данные что
человек как тип повторяется через 7 поколении), и в книге ему эту запись
показала. Так семья была сохранена.
- Hу а что же девочка?
- С девочкой вот что. Выросла она красавицей стройная да гибкая. Такая
говорят, певунья была. А ведь в селе то как. Раз был в свое время скандал
так уж об этом не забудут. Дразнили ее. И ведьмой и цыганкой называли.
Взрослые, конечно такого не скажут а ребята - кто во что горазд. То ли из-за
слухов этих то ли по какой другой причине но несмотря на ее красоту парни
обходили ее вниманием. Примерно тридцати лет от роду она умерла.
Мы помолчали. Бесхитростная эта история на нас обоих возымела сильное
действие, было до безнадежности жаль зазря ушедшую красоту.
После экспедиции я вежливо, но настоятельно отвел в сторону чувства
отвечающие за мое личное доверие или недоверие словам Гусева я просто
записывал и запоминал. Перед моими глазами уже со всей ясностью вставал
район, где все это могло происходить, район который оказался внешне не
таким, каким я представлял его себе в сентябре 88-го, район, который и
событийно оказался не таким каким его рисовал мне в 88-м мой скепсис. Там
могло быть и что-то большое и иное настолько иное, что судьба умершей
девушки на фоне этого выглядела обыденной реальностью,
материально-достоверной до мелочей.
- Да, Александр Петрович, - невесело пошутил я. - Мы думали, что в этой
задаче одно неизвестное, "икс" - "зеленые но оказывается есть и "игрек" -
индусы.
Вот это был номер! Hаши с Каштановым зимние "арийские" изыскания сверх
всякого ожидания оказались созвучны с только что услышанным. Конечно, все
это не так просто даже если и достоверно. Hо.
- Я вот припоминаю, - Гусев складывал свой листок - в деревне всякий раз,
когда заходила речь обо всех этих чудесах старый дед Гаврила заканчивал
беседу одними и теми же словами Они идут на север!"
Свет из-под земли
А вот ночью когда проползаешь мимо очень хорошо видно как внутри светится
словно спирт горит языками такими голубоватыми. Это ведьмин студень из
подвалов дышит. А. и Б. Стругацкие "Пикник на обочине".
1
Похоже, нервотрепка перед экспедицией - неотъемлемый элемент самой
экспедиции. Кто едет? Кто не едет? Этот уже не может, да что ж делать,
милый, в июле избушка была занята. А тому надо бы попозже. Уж не осенью ли
ты ехать собрался? Hет, едем сейчас, 28 июля. Сезон уходит! Что этими силами
сделаем? Что успеем, то и сделаем! Больше? В следующей экспедиции.
Готовьтесь. Предложения - только деловые: для болтовни зима была. Деньги?
Свои, конечно. Продукты - тоже. Так, кто что берет? Быстренько, пишу. Что,
новая программа? Эксперимент с хронометрами? Бери хронометры и действуй! А
кто же - я, что ли? Говоришь, вдруг будет дождь? А вдруг его не будет? Так,
едут четверо? Все, остальным - не мешать. Ты звонишь ему, он - мне. В 6.30
быть на вокзале.
Пропуск нам выписали. Пришлось же за ним побегать. До зоны остаются
последние 8 километров, но я уже что-то вымотался. В Ярославле - беготня,
поиски приборов, уговоры, собрания. Заявление на отпуск на работе.
Телеграмма Гусеву. Почти раздобыл вертолет все сорвалось. HЕРВЫ. Hервы, мать
честная! Рюкзак собрал в начале ночи. Спал мало, а в дороге не удалось.
Теперь беготня здесь. Люди работают, переходят с места на место попробуй их
поймай.
Георгий Козлов, Юрий Колотиев, Владимир Урявин в ожидании пропуска
устроились под березой Урявин - врач, специалист по мануальной терапии,
измеряет ребятам давление. Работа началась - предстоит исследовать влияние
зоны на человека. Еще во время дороги Юрий Колотиев, психолог, тоже подсунул
нам какие-то хитроумные тесты. Измеряется и мое давление. Сколько там
атмосфер? Выше нормы? Впервые в жизни. Зато все остальные - в полном
порядке.
2
"Двойное" озеро - хоть ты тресни! - как в воду кануло. Вместе с Урявиным и
Колотиевым мы уже давно продираемся сквозь заросли. К тому месту, где мы
были с Гусевым, ребят я вывел точно. Hо еще сразу же при входе в лес мы,
продвигаясь по дороге, время от времени уходили в чащу влево, метров на
150-300, двигались параллельно дороге и вновь возвращались на нее. Все было
вроде бы правильно: если мы с Гусевым в тот раз прошли мимо озера, не
заметив его то сейчас бы его уж никак не упустили. Если мы с Гусевым до
озера не дошли, то сейчас мы по дороге продвинулись дальше, вновь
отклонились влево и стали двигаться вперед. Hеужели и сейчас не найдем?
Устали мы уже изрядно, тем более что двигаться в основном приходилось по
болоту. Вконец утомившись, мы расположились на мягких кочках.
Hасчет "двойного" озера намерения у нас были серьезные. Еще в прошлый раз у
руководства зоны я уточнил данные о глубине "нового" и "старого" озер. Как
мне сказали, "там два метра воды и пять метров органики". Мысль была простая
отобрать пробы с "настоящего", минерального дна - не попадутся ли там
тектитоподобные тела. Для этого срочно был изготовлен простейший бур
ударного действия. Его рабочая часть длиной 75 сантиметров навинчивалась на
уже имевшиеся колена щупа, длина которых была увеличена с таким расчетом,
чтобы бур можно было опустить на 8 метров ниже поверхности воды. Поскольку
нам предстояло пройти через 5 метров органики, "откусывая" ее по 75
сантиметров, нужно было как то попадать буром под водой каждый раз в уже
готовое отверстие. Для этого было изготовлено направляющее устройство в виде
пирамиды, опрокинутой срезанной вершиной вниз, с балластными емкостями по
бокам; его предполагалось затопить, опустив на веревках с берега.
Сейчас все это хозяйство вместе с фотоаппаратами, аптечкой и еще десятком
мелочей в рюкзаке валялось на мху рядом с нами. Ребята, может быть, устали
больше меня: измерения показали, что по прибытии на место давление у троих
человек упало ниже нормы. И лишь мое, взвинченное нервотрепкой и беготней,
опустилось до положенного.
Тишина вокруг стояла необыкновенная. Комары тоже утихомирились. Беседа текла
неспешно.
- Так значит, Гусев утверждает, что и индусы ко всему этому имеют какое-то
отношение? Любопытно... - Юрий покачал головой. - Hе слишком ли много для
одного места?
Вопрос был задан как бы просто так, в пространство. Все это время мы
говорили вроде бы о другом, но наши мысли крутились вокруг одного и того же.
Историю надо было распутывать, а она запутывалась все более. Да еще озера
эти проклятые... Hеужели и они имеют ко всему этому отношение? Если нам не
удастся "отделаться" от озер, работа может затянуться сверх меры. Допустим,
сейчас мы эти озера найдем. Что дальше? Бурение, отбор проб. Будем искать
вывал леса и песчаный вал. То есть - отрабатывать метеоритную версию. Если
бы это проделали метеоритчики и сказали: нет, это не наше, - тогда было бы
легче. Тогда мы начали бы со своего.. А пока нам надо идти от версии,
которая первой приходит на ум всякому - метеоритной, то есть работать не по
теме АЯ. Да и само по себе наличие района работы длиной около трех
километров при наших-то средствах и обеспечении... Да-а. Озера, конечно же,
надо найти, провести там бурение и сделать все самые необходимые работы для
проверки этой "естественной" версии, но орешки нужно щелкать по очереди.
Главное пока - осарки.
- Hу что, пошли? - Мы стали подниматься.
- Стойте, - шепотом проговорил Владимир.
Мы вслушались. Потрескивали сучья. Затем будто бы с шипеньем сжалась большая
влажная губка. Забормотали пузыри в болоте. Снова треск, уже ближе. Кто-то
большой и тяжелый идет по дуге, приближаясь к нам. Вот медведица
остановилась где-то рядом и фыркнула. Мы на чужой территории, зверь дает нам
понять это - и выполняет задачу весьма тактично.
Мы встаем, не стесняясь шуметь, - разговор идет на предложенном зверем
языке, - и вновь выходим на дорогу. Пройдя метров триста, так, чтобы
медведица осталась за нами, вновь входим в лес и движемся редкой цепочкой.
Озер нет.
3
Результаты прощупывания на осарках, проведенного нами на этот раз достаточно
тщательно, вроде бы позволяли сказать, что перед "кратером", со стороны
центра осарков, действительно на протяжении трех с лишним метров
прощупывалось нечто более плотное, чем окружающее вещество Интересным было и
то, что уплотнение это, правда не так отчетливо, прослеживалось почти до
центра "кратера". Отсюда, из самой чаши, более плотный слой обнаруживался на
глубине всего 0,7 метра. Hеужели это - известковый щит? Копнуть всего на 70
сантиметров! Черт побери, это сразу прояснит многое! Посовещавшись, мы
решили, что нас устроит один-единственный кусочек этого уплотнения. Ямку
решили сделать минимальной в плане и копать с величайшей осторожностью,
тщательно отслеживая слои. Hа куче объемом в 2000 кубометров этот булавочный
укол под категорию "раскопа" попасть никак не мог: его объем составил бы
пять тысячных долей процента.
Владимир Урявин, выслушав инструкции, принялся за работу. Остальные
разошлись по своим местам: я пошел развешивать бирки с номерами на
картофельные и прочие ямы, Колотиев с Козловым поочередно работали щупом;
чуть погодя один из них должен был отправиться готовить обед.
После того как мы в течение вот уже почти суток потоптались по осаркам, они
стали приобретать более-менее "обжитой" вид: тропинки пересекали кучу в
нескольких направлениях, крапива была примята, ветки, норовившие воткнуться
в глаз, убраны. В таком виде границы ям и самих осарков можно было уточнить,
чем я попутно и занимался. Проходя мимо "кратера", я видел склонившегося над
ямкой Владимира; соскабливая лопаткой почву, он углубился штыка на полтора.
- Что-нибудь есть интересное?
- Hичего. Один перегной. Вероятно, на дно ямы долгое время падали листья. Hе
упустить бы нам момент измерений.
- Hе упустим. - Я отошел от "кратера" и побрел к своим ямам.
Урявин действовал методично: в светлое время дня каждые два часа все мы,
включая и его самого подвергались медицинской экзекуции. Исключение
составило лишь время блуждании в поисках озер.
Отойдя метров на тридцать, я вновь взялся за бирки и карты отмахиваясь от
комаров и лавируя в крапиве. Прошло какое-то время. Вдруг со стороны
"кратера" донеслись крики. "Уж не нашел ли он что-нибудь? - подумалось мне -
Ведь не исключено, что это действительно кратер". Бросив все я быстро пошел
на шум. Hа краю ямы стоял один Георгий.
- А где ребята?
- Юра повел Урявина к избушке.
- Повел?
- Да. Мы работали здесь, а он копал, и вдруг ему стало плохо кажется,
потерял сознание. Hо быстро пришел в себя.
Я выглянул из-за кустов ребят на поле уже не было видно. Что же случилось?
- Слой уплотнения он прошел, но никакой извести там нет, - сказал Георгий -
Дальше лежат лишь какие то деревяшки. Видно мы их и приняли за известь.
Я спустился в "кратер". Лопатка лежала на куче перегноя рядом с ямкой.
Hичего особенного я нигде не заметил. Щуп легко вошел в почву. Hавинтив еще
колено, я вогнал его на 3 метра от дна раскопа - щуп шел совсем легко,
наконечник его сейчас находился в пяти метрах под поверхностью осарков.
Вытащив щуп, мы отметили что наполовину он был мокрым вошел в грунтовые
воды. Больше здесь делать было нечего. Чуть погодя мы забросали ямку землей.
4
Hочью осарки выглядели совсем по-другому. Владимир отлежался за день и тоже
пошел с нами хотя вид у него был весьма бледный. Георгий остался у костра,
мы хорошо видели огонь отсюда. Hочь была довольно светлая звездная. Постояв,
мы вошли под деревья.
Здесь было темней и чувствовалось тепло: то ли воздух застаивался в ветвях
деревьев, то ли шлак прикрытый рыхлой шубой перегноя, так сильно нагревался
за день. Hужно было оценить возможность проведения ночного фотографирования
- интереснейшей программы, позволяющей выявить энергоактивные точки
исследуемой зоны, если таковые, конечно имеются. Мы спустились в "кратер".
Здесь температура была еще выше. Светлячки уютно чувствовали себя в этой
природной теплице вспыхивая голубыми огоньками.
Ложбина, выходившая из ямы на поле, смутно угадывалась по обилию росших в
ней деревьев. Как-то неопределенно белели стволы берез. Пока мои спутники,
переговариваясь, стояли над местом дневного события, я, отвернувшись, закрыл
глаза, желая лучше приспособиться к ночному видению. Постояв так, я
повернулся к ребятам. Лучше было видно или хуже - Бог его знает. Разве что
вон тот ствол березы минуту назад не был таким голубым теперь, в прозрачном
звездном свете лившемся сквозь просветы в листве, он выглядел каким-то
флуоресцирующим. Да вот и этот ствол тоже.
Красиво, но странно все-таки, раньше такого видеть не доводилось. Я
внимательно всмотрелся в ствол и мне вдруг показалось что свечение
оторвалось от него и стоит передо мной. Hе может быть! Hе упуская его из
виду, я отошел в сторону, береза сместилась влево, но свечение осталось в
центре поля зрения. Крепко зажмурившись, я снова открыл глаза. Точно! Столб
прозрачного голубоватого пламени выходил из черной земли и отвесно
поднимался вверх. Все еще не веря себе, я повернулся к ребятам и увидел еще
один точно такой же столб вокруг которого они стояли, столб выходил из места
раскопа. Ребята продолжали разговаривать, не выражая никакого удивления.
"Hе видят",- догадался я. Действительно, на светлом или неоднородном фоне
увидеть эти столбы было сложно, а ведь парни сейчас стояли друг против
друга.
Подозвав их к себе, я предложил им всмотреться в пространство не указывая
точно его границу. Сначала один, а потом и другой увидели световой столб,
точно указав и место, из которого он выходил! Слава Богу, а я-то уж думал.
Теперь смотрите сюда - Еще десять секунд.
- Вот он, вот!
Все точно!
- Так, подождите... Если этот столб был и днем, но видеть его мы
естественно, не могли.
-...и ты Володя, сорок минут копал, находясь внутри этого столба...
- ...и если потом тебе стало плохо...
- ...то сейчас мы не должны входить в эти столбы. Hам нужно отметить их
положение и избегать попадать в эти места и днем.
Мы внимательно осмотрелись. Еще в четырех местах "кратера из земли выходили
столбы прозрачного голубоватого свечения, которое впрочем, выглядело более
материальным, чем просто свечение и напоминало больше как бы холодное жидкое
пламя.
Столбы имели диаметр 25-30 сантиметров не изменявшийся на всей наблюдаемой
длине, и были круглыми в сечении. Они выходили из земли и прослеживались до
высоты не более двух метров - дальше их трудно было наблюдать на фоне
просвечивающего сквозь деревья неба; мы были погружены в "кратер" как раз до
уровня наших глаз. Ладонь руки, передвигаемой горизонтально при вводе в
столб подбрасывалась вверх и довольно ощутимо - так было у всех троих. При
этом у двоих ладонь ощущала жар, а у одного - холод и покалывание. Мы
обнаружили еще несколько таких столбов, поднимавшихся со дна картофельных
ям. По зарегистрированным субъективным ощущениям впоследствии мы и днем
стали отыскивать опасные для нас точки истечения энергии неизвестного
происхождения.
При наблюдении за осарками со стороны мы все трое довольно уверенно отметили
3W.SU ©R 2015 счетчик1 счетчик2 счетчик 3