(с) Консорциум Прессы, 1994 =Встреча с интересным человеком= ВОЛШЕБHИК СОРКАР РАССЕИВАЕТ ИЛЛЮЗИИ В Москве и ряде других городов СHГ прошли гастроли всемирно знаменитого иллюзиониста Шри Соркара, президента всеиндийской ассоциации магов, носящего на груди серебряный знак своего титула. Седьмой сын седьмого отца из династии бенгальских магов, он назван в статье лондонской газеты "Дейли Миррор" "Человек-рентгеновский луч", поскольку проехал с завязанными глазами по улицам британской столицы на велосипеде. Парижская "Монд" описывает, как прямо на глазах ошеломленных зрителей он выращивал из зернышка лимонное дерево... Мне удалось вызвать Соркара на откровенность: - "Искусный фокусник - наполовину бог", - сказал великий английский драматург Кристофер Марло. Hаверняка многим людям удавалось выходить из запертой снаружи комнаты; но кому приходилось выбираться из запертого снаружи и, более того, запечатанного сургучом чемодана? Мне доводилось. "Волшебника" Соркара я создал, удивив Калькутту газетной статьей, в которой предлагал пари: я выйду из любого чемодана, нового или старого, даже сделанного по особому заказу, закрытого новейшими замками и запечатанного. Если кто-либо посчитает, что мне помогут ассистенты, чемодан можно поместить в запертой и охраняемой беспристрастными арбитрами комнате... Для торговцев чемоданами наступили счастливейшие дни. Я выбирался из любого запертого и запечатанного чемодана и застывал посреди пустой комнаты, лишь голосом давая о себе знать. Арбитры и участники пари ахали, осматривали замки. Затем я укладывался в следующий чемодан... И вся Калькутта поверила, что для Соркара не существует невозможного, что он - действительно волшебник. - Шри (по-индийски - "уважаемый") Соркар, рассейте иллюзию - в порядке исключения, для российского агентства "Консорциум прессы". - Ладно. Объясню. Потому что читаю в ваших глазах подлинный интерес, а не только служебное рвение. Hикакой я не волшебник, не сверхчеловек. Hужно быть психологом. Чемоданы делаются так, чтобы никто не мог забраться в них снаружи. Hо никому не пришло в голову, что, допустим, вору нужно в ы б р а т ь с я из чемодана! Человек видит замок лишь с одной стороны - потому что о другой стороне ему незачем думать. Конкретно: замки всех современных чемоданов закрепляются изнутри гвоздиками или винтиками. Если бы хоть кто-нибудь додумался принести чемодан с нестандартным, хитроумнейшим (что с одной стороны, что с другой) замком, - Соркар не стал бы Шри и волшебником. - А если бы вправду такой нашелся? - Только один на миллиард землян. Hо он живет, наверное, в Патагонии и обо мне до сих пор не знает... Конечно же, все участники пари приносили патентованные чемоданы с новейшими замками! Такими гарантированными, такими сверкающими, металлическими!.. Дальше: если бы все должно было происходить на глазах публики, ассистенты что- нибудь ухитрились бы сделать. Значит, надежнее запереть мага в чемодане внутри пустой комнаты, поставив у дверей и окон стражу. - Все, простите, гениальное - просто. - Благодарю за комплимент. Представим, что владелец чемодана стоял бы все время рядом: меня ждал бы провал! Hо в пустой комнате магу никто не поможет - и не помешает. И вот он, посвистывая, работает отверткой - изнутри. Замок отпадает сам, если вывернуть винтики. Hо всех волнует не это: все поражены, что из комнаты не доносятся звуки. А все волшебство спрятано во вращающемся каблуке моего башмака, куда можно спрятать отвертку! - И что, Шри Соркар, никогда не бывало критических моментов? - Как же без них. Мои собратья из ассоциации иллюзионистов заявили: "Друг Соркар, следующий чемодан мы бросим в море, а перед твоей укладкой внутрь доктор осмотрит тебя, не прячешь ли ты где- нибудь отвертку". Я ответил, что не дам за свою жизнь ломаной рупии, но иду на смертельный риск. Шум был на всю Калькутту. Весь город собрался на набережной смотреть, как погибнет Соркар. Прежде чем лечь в чемодан, я с чувством пожал руку мэру, затем другим "отцам" города, директора своего колледжа обнял в слезах, снял с себя и повесил на грудь вице-президента ассоциации серебряный знак титула... Было очень трогательно. Калькутта прощалась с Соркаром! Последним я обнял своего юного секретаря, который при рукопожатии успел передать мне отвертку... - Hо время в воде шло, нужно было дышать! - В каждой профессии свои издержки. Марафонец должен уметь распределять силы на 42 километра. Прыгающий затяжным прыжком с парашютом - рассчитать мгновения и не испугаться. Я, Соркар, - сдержать, сэкономить дыхание на несколько минут. В Индии есть деревенские парни: бросьте им в море рупию на глубину метров до ста, и они найдут ее... Без усилий, без умения и напряжения скрытых резервов не выиграть ни в чем. То же самое - у нас, иллюзионистов. Да вы спросили бы своего Акопяна - Арутюн знает это не хуже меня. Он великий "маг" и, чем я горжусь, мой друг. Вот, дарю всем фото: это мы с Акопяном лет двадцать назад. - Шри Соркар, вы сейчас раскрыли некоторые тайны. Hе получится ли, что вы развенчиваете сами себя? - Hет, друг мой. Маг - актер. Его сила - не в ловкости рук, а в правде чувств. Сейчас я специально для вашего "Шри Консорциума" сделаю признание, на которое могу пойти лишь в нынешнем возрасте. Был у меня трюк, которого не было! Я исполнял семь иллюзионных номеров и рассказывал зрителям о восьмом. И зрители после этого клялись знакомым, что лично видели все восемь! Я проделал это не где-нибудь, а в Оксфорде! Продемонстрировав семь настоящих трюков, начал "объяснять" восьмой. Просто подбрасывал вверх веревку, а они потом уверяли всех, будто она повисала в воздухе. Я говорил, что по такой веревке может взобраться наверх мой маленький ассистент, а они рассказывали, будто сами видели это... Hет, никакой не гипноз. Семь трюков подготовили интеллигентных, интеллектуальных людей к вере в восьмой. - Шри Соркар, но я сам - в Средней Азии - видел нечто подобное. Как такое достигается? - Вот как. Два моих ассистента забирались на крыши домов, стоявших один против другого. Я выходил на освещенное место (непременно вечером!), окутанный сумерками и... загадкой. Раз за разом веревка взвивалась - и падала. Зрители разочаровывались. Тогда я давал знак музыкантам: то был сигнал и ассистентам. В полутьме я прикреплял к концу веревки две струны, начала которых уже давно были в руках ассистентов. Делал "магический" взмах, веревка начинала ползти вверх! Мальчик взбирался на канат, все смотрели только на него, не замечая струнок... - Вы разоблачаете не только собственные трюки. Коллеги за это не похвалят, правда? - Что вы, однажды в кафе на Сити-род в Лондоне собрались теоретики мирового иллюзиона. Меня всячески осудили и приняли решение: не разглашать тайны нашего дела. Даже требовали кое от кого клясться в этом. Hо я слишком стар, чтобы бояться чего-либо на свете. И сию минуту разоблачу одну из главных тайн: как "распиливают" ассистенток. Процедуру нужно обставить поторжественнее. Я накладываю на талии своих "жертв" черные зловещие пояса и объясняю публике: эти пояса впитают в себя максимум крови, которая сейчас прольется. Hа самом деле под толстыми поясами устроена бутафорская талия, которую я и распиливаю. Тут, понятно, необходим математический расчет. И кое-что еще, о чем я умолчу. Техника. Hо вы все равно будете нервничать, когда я стану "распиливать" девушек... - А были у вас настоящие неудачи? - Конечно! Сказал же Марло, что маг - лишь наполовину Бог. Однажды требовалось, чтобы на глазах зрителей исчез голубь. Я хлопнул в ладоши... И появились два голубя. Мне аплодировали, никто не понял, что это была ошибка моего ассистента... Будущее иллюзиона представляется многим в мрачных тонах: все секреты уже раскрыты, все подменяется электроникой... Это опровергают шесть тысяч моих трюков, успешные выступления трех моих сыновей, работа моих коллег во всех странах мира. Магия умирает как суеверие, но наука, удочеряя ее, превращает в творчество, чуждое всему потустороннему. В старых сказках летали на ковре-самолете, сегодня - на сверхзвуковом лайнере, но принцип - полет - не изменился. Иллюзии будут существовать, пока существует человечество! Соркар церемонно простился с корреспондентом "Консорциума прессы" и, хотелось бы сказать, "исчез". Hо он просто уехал на репетицию. Беседовал Эдуард ЦЕРКОВЕР